– Оу, тогда понятно… – сникла девушка.
– Так вот… – тяжело вздохнула я. – На время «Белого» Адажио, кордебалет сначала обрамляет сцену, затем выстраивается «Крылом», буквой «П» и «птичьим клином».
– Да, это я знаю. – уверенно махнула головой Мэри, а затем добавила. – Когда мы в школе изучали «Лебединое озеро», для этой части всех заставляли отрабатывать комбинации по сто раз подряд!
– Это естественно. – твёрдо прокомментировала я. – В конце концов, если не будет достаточно техники в ногах, положении рук и ног, баллона, то это испортит всю красоту танца.
– И то верно.
– Ты знаешь, что после этого выходят четверо «Маленьких лебедей», затем трое «Больших», а лишь затем Одетт с её вариацией?
– Конечно! Я слышала, что каждый режиссёр по своему ставит вариацию, что бы лучше раскрыть качества примы. – уверенно заявила Мэри. – В школе мы-
– Раз уж, ты так много знаешь, – прервала я девушку. – то мне не нужно объяснять, насколько важна сочетаемость артистов, как в кордебалете, так и в «Белой» и в «Чёрной» паре? И мне нет нужды рассказывать о том, что во время «па-де-де» на сцене нет ни одного участника кордебалета? – под моим строгим взглядом Мэри надолго сникла, а затем, немного наигранно улыбнувшись, ответила.
– Я была бы очень рада, если бы вы немного перестроили этот балет. – она, грустно улыбнувшись, взглянула на сцену. – В «Лебедином озере» много прекрасного, трогательного… но трагичного. – голос девушки стал неожиданно холодным. – Мне всегда казалось, что конец белого лебедя не справедлив… Да и всё повествование в целом зациклено вокруг премьера, который лишь поочерёдно исполняет танцы с разными девушками. В самом же конце торжествует зло.
Она долго молчала, наблюдая со мной за сценой, на которой уже репетировали без музыки следующий балет. Взгляд Мэриан был устремлён сквозь толпу… в нём читалась грусть. Глубоко вздохнув, я уже хотела её как-то приободрить, как она сама заговорила:
– Год назад, в школе, мы ставили «Лебединое озеро», как я и говорила. Но, знаете что? Конец там был совсем не таким как везде. – серьёзно взглянув мне в лицо, она продолжила. – В конце Одетт не погибла в одиночестве, а смогла одержать верх над Оддилией, а затем стала принцессой своего принца… Я спросила тогда у нашего хореографа: «Почему так?» Но, знаете, что он мне ответил? «Потому что вы ещё дети.»
– Что ж, – спустя секунду я решила ответил девушке. – так делают в большинстве школ, дабы не травмировать детскую психику.
– Я имею ввиду не это. – покачав головой, заверила меня мисс Баттерфляй. – Ни в конце, ни в начале, никто и слова не сказал о всех тех верных слугах Одетт, которые присматривали за ней всё это время. Будто их и не было…
Что же… Я не смогла ответить на слова Мэри, но для себя я поняла кое-что другое: а ведь и вправду, никто и никогда не показывал, какими были прочие лебеди. Те лебеди, которые кружили вокруг грустной Одетт, вокруг влюблённой Одетт, вокруг умирающей Одетт… Что с ними стало потом? А что с ними было бы, если бы спало проклятье? Никто и никогда не упоминает этого. А ведь как было бы здорово, поведай кто их историю… Историю белых лебедей.
И, словно молния, мою голову пронзила тысяча идей! Идеи, снежным комом начали накатывать на меня, пока мои глаза расширяла от удивления. От осознания того, что я придумала, у меня даже пошли мурашки по всему телу – так мне не терпелось поскорее увидеть это на сцене! Что бы ничего не забыть, я, под удивлённый взгляд мисс Баттерфляй, схватила телефон и начала набирать, трясущимися от волнения руками, свои мысли.
«Тут – выпад, здесь – пятая комбинация…» – движения всплывали в моём сознании, складываясь в причудливые рисунки, раз за разом становясь всё масштабнее и масштабнее…
– Госпожа-режиссёр? – Мэри, полная удивления, склонилась прямо перед моим лицом, от чего я, наконец, смогла оторваться от крошечной клавиатуры своего телефона.
– Мэри, я кое-что придумала! – заявив подобное, я резко встала и пошла за кулисы, вместе с Маргарет и Шарлоттой, увязавшимися за нами.
Я, подойдя к самому дальнему углу арьерсцены, к станку, где всегда растягивалась, сняла с себя серую кофту, джинсовые брюки и, оставшись в одной только футболке и подштанниках, посмотрелась в зеркало. Простояв пару секунд, и, понаблюдав за троицей непричастных к репетиции, сказала:
– Я знаю, каким будет наше следующее «Лебединое озеро». – от моего заявления на лицах Маргарет и Шарлотты появилось недоверие, а вот Мэри засияла в предвкушении. – Но для этого, – широко улыбнувшись, я оглядела двух представителей кордебалета. – мне нужно, то бы вы тоже участвовали в постановке.