— Боже мой! — воскликнул чей-то приглушенный голос.
А потом меня подхватили чьи-то руки. От ладоней шёл холод, убирая жар, который меня охватил. Правда, лучше не становилось.
Меня усадили во что-то мягкое. Прошло несколько длинных секунд, прежде чем зрение стало возвращаться, а странный холод и жар отступили.
— Вот вода, — протянула стакан Мари, испуганно меня оглядывая. — Никогда не видела, чтобы огонь на кого-то так действовал.
Приняв воду, я с благодарностью кивнула. Только после первого глотка поняла, как сильно мне хотелось пить. С жадностью опустошив сосуд, я вернула его владелице.
— Ничего, со мной случаются странности, — невесело усмехнулась, вспоминая, как радостно обменяла свою жизнь на эту.
— Действительно странно, — кивнул Реван, поигрывая стеклянным шариком, в котором была маленькая часть огня. Он держался в самом центре, не падал и не переставал гореть, как будто силы физики не имели над ним власти. Но, с другой стороны, в том мире, где придумали физику, не было чёрного огня. Да и драконов не было.
Прикрыв глаза, я пыталась успокоиться и хоть немного отдышаться.
— Я думаю, тебе стоить немного передохнуть, — сказала Мари, положив свою руку на мою.
— Боюсь, мне уже пора возвращаться, — смутилась я.
— Они подождут, а тебе, и правда, нужно немного прилечь. Тёмный огонь сильно на тебя повлиял — переход через портал может оказаться сложным и даже опасным, — как ребёнку объясняла она мне.
— Если не хочешь прилечь, я могу показать тебе комнату моего сына. Того, что ты видела на портрете.
Я искренне хотела бы ответить ей отказом, но в её глазах плескалось такое отчаяние, что мне просто не хватило духу сказать «нет».
Идея прилечь была плохой: во-первых, этой парочке я не могла довериться до конца, а во-вторых, тело уже предавало меня. Я чувствовала, что если сейчас лягу, то потом вряд ли встану до следующего утра. А ещё была причина, в которой я боялась признаться даже сама себе: я хотела, каким-то странным иррациональным чувством хотела увидеть комнату того, кто, наверное, давно умер, но чьи глаза с портрета смотрели прямо в душу.
— Хорошо, — наконец решилась я. — Давайте прогуляемся.
Мари счастливо закивала и повернулась к Ревану.
— Дорогой, попроси накрыть на стол. Мы не можем отправить нашу гостью к друзьям голодной.
Он кивнул и скрылся в коридоре.
— Ну что, идём? — преувеличенно бодро проговорила она. С кряхтением встав, я поплелась за женщиной.
— Мы разделили замок на две части. Одна наша, семейная, другая — более официальная, если ты понимаешь, о чем я. Это часть домашняя, поэтому здесь мало стен, много воздуха и света.
Мы вернулись в галерею с портретами и повернули к лестнице. На втором этаже тоже было очень много света, а стены украшали тонкие, почти эфемерные витражи. То тут, то там мелькали двери, часть из которых стояла открытой и вела в общие залы. Из дверных проёмов виднелись мягкие кресла и диваны, резные столики. Всё выглядело так уютно и по-домашнему, что на глаза снова накатили слёзы. Я настолько углубилась в собственные мысли, что перестала замечать хоть что-то. Мари же продолжала рассказывать, но я слышала лишь смешанные звуки, не разбирая слов.
В себя я пришла, когда Мари остановилась напротив комнаты. Самая обычная, ничем не примечательная дверь. Такая же, как и любая другая в этом мире, вот только когда Мари потянулась к ручке, рука её дрожала почти так же сильно, как и мои колени. Сжав мою ладонь, она всхлипнула и наконец решилась.
Обстановка здесь была спартанской: никаких изысков или мягкой мебели. Широкий стол в углу рядом с окном соседствовал с мягким креслом. На столешнице сиротливо лежали бумаги, создавая впечатление, будто их владелец просто отошёл. Однако слой пыли выдавал правду: тут давно никто не живёт.
— Столько лет прошло, а я так и не смогла позволить навести здесь порядок. Когда я прихожу сюда, то снова могу надеяться, что он вот-вот вернётся.
Она прошла к следующей двери, а меня тянуло за ней, словно на буксире.
Комната оказалась спальней, где стояли аккуратно заправленная кровать и тумбочка, вокруг которой лежали какие-то листы. Похоже, жилец куда-то сильно торопился.