— Я люблю тебя! — Его разум, одурманенный болью, не сразу понял, что это было, но она повторяла одну и ту же фразу снова и снова, срывая голос.
— Я люблю тебя! Я люблю тебя! Я люблю тебя!!!
Наконец очнувшись, он увидел её глаза. Те самые, невероятной глубины глаза, из которых сейчас лились слезы и хлестали эмоции. Он всё ещё силился поверить, что происходящее с ним — правда. И её слова, звучащие сейчас, знак того, что всё получилось, что все страхи позади. Когда Мьери потянулась к нему, никакая на свете боль не смогла бы его удержать. Их губы встретились. В этом поцелуе не было прежней нежности или томления — только слепая потребность в друг друге. Теряя терпение, он подхватил её под бёдра, обвивая её ноги вокруг себя и рыча от желания.
На секунду он замер, опасаясь, что мог напугать, но она отвечала с не меньшей страстью, прикусывая его язык и скользя тонкими пальцами к нему волосы. Двигаясь по памяти, он добрел до валуна, который был рядом с плодовым деревом. Усаживая её спиной, он слегка подтолкнул любимую, чтобы она откинулась. Потеряв его губы, она низко застонала, слепо потянувшись за ним. Но у Гора были другие планы: он желал заново познакомиться с её телом, изучить и посетить самые тайные его местечки. Скользя губами и языком по тонкой шее, прикусывая нежные косточки, он сходил с ума от собственной потребности в этой хрупкой женщине и от того, насколько она сама нуждалась в нём.
Звуки, что она издавала, когда он переключился на её вишнёвые соски, лаская высокую грудь, почти ничем не уступали его собственному рыку. А когда его пальцы коснулись её нежной сердцевины, он почувствовал, какой влажной она стала для него. Потирая тонкие лепестки, он ощущал, как мучительно завидует пальцам его член. Он оказался не готов так быстро дать себе и ей освобождение.
То, что происходило с ними дальше, походило на безумие двух людей, старавшихся каждым движением и каждой лаской свести с ума другого. Лишь когда её мольбы превратились в надсадные требования и собственная выдержка помахала ему рукой, он прижался к узкому отверстию. Заглянув в её глаза, он не увидел в них страха — только неприкрытую потребность.
— Прости меня за эту боль. Я обещаю, она будет последней, —поклялся он, одним толчком проникая в неё и замирая на несколько секунд, давая ей привыкнуть.
— Пожалуйста, — взмолилась она, извиваясь под ним. Он заглянул в её глаза и, не найдя там боли, немного отстранился и снова толкнулся в неё, одновременно припадая к её рту.
Весь мир для них сузился до их общего удовольствия, что захватывало их опять и опять. Так он провели несколько дней, питаясь лишь фруктами. Ни у одного из них не хватило сил, чтобы прервать эти мгновения любви, страсти и счастья.
Не четвёртый день Гор проснулся первым и удивлённо ахнул, когда увидел странную вязь символов, опутывающую левое плечо и грудь. Вязь уходила под кожу примерно в том месте, где билось сердце.
Осмотрев себя, он увидел такую метку у Мьери. Демон внутри него довольно заурчал, испытывая странное удовлетворение от парных знаков.
Глава 20
Просыпаться не хотелось совсем. Несмотря на ломоту в теле, мне было хорошо и уютно настолько, что покидать сладкие грёзы совсем не входило в мои планы. Последние несколько дней я боялась просыпаться, опасаясь, что происходящее просто снится. И ничего, кроме боли, страха и каменных стен в реальности меня не ждёт.
Но лёгкие, как бабочка, поцелуи, скользящие по моему лицу, по глазам, щекам, носу, постепенно опускаясь к губам, так и манили меня узнать, что же будет за пределами сна.
Открыв глаза, я столкнулась с самым любимым взглядом на свете.
— Я люблю тебя, — сказала уже такую привычную за эти несколько дней фразу.
— Я люблю тебя, — ответил Гор, и я в который раз едва сдержала слёзы.
— Мне всё кажется, что это сон, что стоит мне проснуться — и всё закончится, — неожиданно даже для себя призналась я. Горрор лишь сильнее прижал меня к себе и выдохнул в губы: