Раздался стук в дверь: один, потом два, три и так по-нарастающей, пока не впустят. Наш секретный код с братом еще с детства. Я открыл юному шпиону. Он вручил мне банку «Полисорба» и бутылку воды, но не заходил.
– Это поможет? – с сомнением я оглядел покупку.
– Две ложки сразу размешай, – кивнул брат. – Верняк стопроцентный.
– Спасибо, чувак.
– Ладно, я домой, – выдохнул он с облегчением. – Свечку держать не буду.
– Чтоб я без тебя делал…
Никитос поднял руки кверху и что-то проворчал, но я не расслышал. Он ушел, и я остался, зависнув над рюкзаком Пандоры с сорбентом в руках.
***
Я долго обдумывал, стоит ли ждать, пока Лера придет в себя. В конце концов решил, что будет правильно остаться и поговорить. Пусть это будет сложно, но я не прощу себе, если струсив уйду без объяснений.
Я подошел к постели и долго не решался раздеть бесчувственную девушку. Ее спортивная толстовка задралась у груди и перекрутилась, мешая дышать. Я осторожно стянул эту вещицу, действуя как сапер на минном поле. Спустить с неё штаны оказалось сложнее – материал облегал её тело, как вторая кожа. Вид её идеальных бедер и голой кожи чуть не свел меня с ума. Из-под тонкой ткани трусиков выглядывал узор черных линий, уходящих вниз, и мои руки зачесались, чтобы отодвинуть ткань и посмотреть…
– Держи себя в руках, идиот! – проговорил я себе под нос и потряс головой, сгоняя наваждение.
С одной ноги ее штаны снялись легко, а на второй лодыжке зацепились. Когда я нащупал что-то продолговатое и плоское, вшитое в потайной карман и обалдел, когда вытащил складной нож. Черт!
Взгляд сам метнулся к рюкзаку, но я запретил себе открывать его. Хотя после такой находки уверенность в правильности этого решения слегка пошатнулась.
Я укрыл Смирнову теплым одеялом и долго бродил по номеру, не решаясь сесть рядом с ней. Вспомнив о контакте, который дал мне Сидоров, я написал этому человеку. Выключив звук телефона, некоторое время переписывался с ним, и он согласился помочь, попросив фото какого-нибудь документа.
Прости, рюкзак, я вынужден тебя открыть.
Борясь с внезапно зарождающимся волнением, я поставил черный рюкзак на стол и взялся за изучение того, что таилось внутри.В боковом кармане нашел еще один нож, а в заднем потайном кармане – пистолет и несколько сменных магазинов с полной обоймой.
– Вот же черт… – прошептал я, оперевшись руками о стол, и опустил голову. Грудь стянуло от безуспешных попыток медленней и тише дышать. Я покосился на девушку, которая лежала без движения, волнуясь, что она внезапно встанет и напугает меня до усрачки. Надо бы прекращать смотреть ужасы. Психика совсем ни к черту.
Главный отдел рюкзака был битком набит наличными, еще не распечатанными, в банковской упаковке. Банкноты только пятитысячные. Было еще несколько черных мешочков, как я понял с драгоценностями. Наконец я нашел вакуумный пакет с документами – несколько паспортов с фотографией девушки, но с разными именами и гражданствами.
– Черт, булочка… Кто? Ты? Такая?
И второй вопрос: во что я вляпался? Возможно, лучше закрыть чертов рюкзак и унести ноги подальше от «Континента». Чувство самосохранения у меня, походу, напрочь атрофировано.
Я взял паспорт на имя Смирновой Валерии и, сделав фото, отправил его парню, с которым переписывался. Положив все вещи на место, спрятал рюкзак подальше от глаз и долго бесцельно метался по номеру, почти сходя с ума от мыслей. Я ничего толком о ней не узнал, а вопросов стало только больше.
Расположившись на краю постели, я забросил на нее ноги и подложил под голову подушку. Сложив руки на груди, глубоко задумался: как теперь уснуть, когда под боком хрупкая, юная девушка невероятной красоты, которая при этом находится в опасности… или опасна сама.
М-да, завтра предстоит интересный разговор.
***
Наутро я проснулся первым. Лера спала неподвижно в том же положении, в котором я ее оставил. Офигеть отрубон! Хорошо, что я не пью. Ей тоже не стоило бы…