А тут еще Марта поймала меня в коридоре и приобняла, искренне радуясь моему возвращению.
– Я так возмущена поступком Егора! Надеюсь, он извинился? – она смотрела на меня по-матерински.
– И не только, – поджав губы, я вздохнула. Теперь она тоже подумает невесть что.
– Молодые вы, импульсивные, – улыбнулась Марта. – И глупые.
– Лера! – напрыгнула с объятиями Алена. За ней появилась Есения.
– Прости нас, – скромно смотря из-под густых ресниц, сказала девушка. – Кажется, мы заигрались. Ничего личного.
– Проехали.
Я оглядывалась на дверь раздевалки, желая скорее объясниться с Егором за свой ребяческий поступок. Тогда я была безмерно зла на него, но это меня не оправдывает. На кухне непреложный закон – чужие ножи не трогать.
– Меня Алиев ждет, нужно переодеться, – извинившись, я поспешила в раздевалку.
Егор стоял у открытого шкафа, одетый в форменные брюки, но топлесс. У меня перехватило дыхание от вида его совершенного тела.
– Даже спрашивать не буду, как тебе удалось открыть замок, – тихо сказал он, не глядя на меня.
– Это не трудно, – подойдя ближе, я чувствовала себя идиоткой.
Он добился моего увольнения, я выбросила его нож в реку. Он вернул меня обратно, а я уже не могла сгладить свой косяк.
– Прости, я…
– Понимаю, можешь не извиняться, – тяжело вздохнул он. – Любой поступок имеет последствия. Я за свой, походу, слишком дорого заплатил.
– Блин, – я подошла совсем близко. – Как мне загладить вину?
– Этот нож был особенным. Подарок от дорогого мне человека.
Я не удержалась и коснулась его груди. Иванов вздрогнул, не ожидая прикосновения, и поднял глаза, полные боли. Я была уверена, что она уже не касалась утраты ножа. Егор быстро сморгнул нахлынувшие эмоции и опустил взгляд на мою ладонь. Мне нравилось ощущать его теплую кожу и крепкие мышцы.
– Ты решила загладить вину буквально? – попытался он улыбнуться, но вышло натянуто и сухо. Созданный им образ балагура все чаще сползал как плохо надетая маска.
– Я найду тебе новый нож, – пообещала я, хотя руку не убрала и провела ладонью ниже.
– Лер, что ты делаешь? – его голос снизился на несколько тонов, окончательно пошатнув мой разум.
– Ты ведь не трогаешь коллег и друзей, и кого ты там еще придумал не трогать. А у меня таких запретов нет.
– Ле-рра… – предупреждающе прорычал он. Тихо-тихо, словно балансируя на грани. – Нам еще работать. Ни один фартук не скроет этот стояк.
Он остановил мою руку, накрыв своей.
– Хочешь действительно «загладить» вину? Сделаем это по-другому, – хрипло проговорил он, убирая мою руку. – Вечером, после работы.
– Что ты задумал? – я с трудом сглотнула, прокручивая в голове все возможное варианты. Но что-то подсказывало, что я и близко не подобралась к его версии.
– Доверься мне, – промолвил он, теперь улыбаясь в своей привычной манере. Искрился просто, зараза!
Я нахмурилась, силясь понять, стоит ли соглашаться. Хотя, кого я обманывала: я думала только о том, как не выпалить «да» слишком импульсивно и сохранить самоуважение.
Открыв шкафчик, я нашла свой фартук с нарисованными огромными буферами.
– Серьезно? – улыбка поползла по моему лицу, я прыснула от смеха, но тут же пожалела и схватилась за ребра.
– Ты так и не сделала обезболивающий укол в больнице? – заметил Егор.
– Очередь была слишком большая, мы бы опоздали, – отмахнулась я, раздеваясь.
– И ты собираешься работать с такой болью?
– Алиев сказал заняться сметой для банкетов сегодня.
– И все же, – не отступал Иванов. – Хоть что-то у тебя есть? Таблетки?
– Нет, только это, – я показала упаковку с ампулами и шприцами.
– Давай я… – Егор замялся, взглянув на мое бедро, – я могу сделать тебе укол.
– Ты?
– У меня есть опыт, братан жестко заболел как-то.
– Ты делал укол брату?
– Нужно было быстро помочь, вопрос серьезный. Он тогда президентский грант получать собирался, долгая история. Я к тому, что могу помочь, если хочешь.