— Какие у нганасанов красивые дети! Посмотри. Почему ж многие взрослые такие заморенные?
— Водку меньше пить надо.
— А как же сухой закон? Ты что, ничего не можешь с этим сделать?
Фёдор только вздохнул. «Делаю, что могу», — казалось, говорили его опущенные плечи.
— Пап, а здесь что, родятся только девочки?
— Нет, Лёшка… Как бы это тебе объяснить… Девочек и мальчиков рождается поровну, как везде. Но в школу мальчиков обычно не отправляют. Они остаются здесь и помогают своим отцам.
— Почему? — Лёшка был поражен до глубины души.
— Ну… У местных жителей так принято.
— Пап, ты ведь тоже здесь местный житель? Может, и меня не надо в школу… Давай я с тобой останусь?
— Так! Ты эти разговорчики брось, иначе дело кончится новым матриархатом. Доел пирожок? Собирайся, пошли.
Глава 6. Обратный отсчет
— Это случилось так давно. Я была еще совсем молодая…
***
И Максим тоже был очень молодой. Всем жителям Новокузнецка запомнилось, что август в том памятном году выдался необычайно знойным.
Макс приехал в родной город на летние каникулы. Настроение отличное. Было здорово ощущать себя взрослым самостоятельным человеком, но еще приятнее — снова оказаться в родительском доме.
Оптимизма добавлял еще и тот факт, что Поля Миронова тоже проводила это лето в Новокузнецке. Вот как бывает, жили люди в одном городе, в трех автобусных остановках друг от друга. Ровесники. Теоретически можно допустить, что они когда-то мельком встречались, но по-настоящему познакомились в Томске.
Гром грянул неожиданно. В один прекрасный день информационные агентства распространили новость о готовящемся проекте передачи в долгосрочную аренду КНР нескольких областей Западно-Сибирского федерального округа. «Омская, Томская, Новосибирская, Кемеровская… — читал отец побелевшими губами. — С целью повышения уровня жизни населения и ускорения социально-экономического развития указанных территорий…»
«Да быть такого не может! — уверяли оптимисты. — Даже если так, подобные дела быстро не делаются. Общественное обсуждение и подготовка затянутся на месяцы, если не на годы!» Но все случилось очень быстро. Закон был принят в кратчайшие сроки и подписан первым должностным лицом Российской Федерации. Уже через неделю его опубликовали, и он должен был вступить в силу через сто двадцать часов с момента обнародования. Практически одномоментно начался организованный вывод из города органов власти.
Максим Шишков растерялся не на шутку. Одно он понял сразу — о возвращении в Томск речь уже не шла. Ведь Томск теперь тоже… Тоже что? В те дни Макс был подобен радиоприемнику: улавливал из окружавшего его эфира тончайшие сигналы и многократно усиливал их. И со всех сторон до него долетало одно и тоже: уехать, бежать как можно быстрее.
Человеческий поток распался на два примерно равных рукава: одни устремились в Москву и Подмосковье, будто те и впрямь были резиновыми, планы других были скромнее — добраться до Екатеринбурга или Перми, осмотреться и решить, как быть дальше.
Тем, кто среагировал сразу, повезло: им достались места в самолетах, автобусах и поездах, и они уехали в новую жизнь, прижимая к себе сумки с деньгами, документами и сменными трусами. Участь же тех, кто замешкался хотя бы на несколько часов, не в силах быстро расстаться с дорогими сердцу вещами и обжитыми домами, была незавидна.
«Макс, прости. Мы уезжаем в Ёбург. Мне жаль, что все так. Поля». Максим Шишков еще раз пробежал глазами сообщение в мессенджере, которое получил ранним утром. Он злился, что она не позвонила, просто отписалась. Хотел было набрать ее номер, но поймал себя на том, что боится этого разговора. После недолгой внутренней борьбы Максим остановил себя.
Глобальные вопросы как-то сразу отошли на второй план. Полина. Девушка, которая занимала его мысли все последние месяцы, уехала. Возможно, они никогда больше не встретятся, затеряются, как песчинки, в круговороте нового переселения народов. «Не может быть! Не так!» — пульсировало его сознание. Но в этой жизни могло случиться всякое, и он уже начинал к этому привыкать.
Из отпущенного срока уже прошло шестьдесят часов. Сразу же после завтрака мать достала из чулана дорожные сумки и стала собирать вещи. Все документы были уже подготовлены и сложены в отдельную папку. Отец еще пил свой кофе за обеденным столом.
— Куда-то собираешься? — спросил он тоном, которым обычно говорят голосовые помощники.
Мама не нашла, что ответить, и лишь тяжело опустилась на диван.