02-е августа
Несколько дней не писал, нужно было во всем разобраться. Пять дней назад разразился скандал. Жуткий, с угрозами и взаимными обвинениями. Начнем с того, что к нам приезжал заместитель министра, хотел лично все проконтролировать и особенно напрягался по поводу сроков. Вот из-за сроков-то все и произошло. Главный инженер назвал их нереалистичными и попал под раздачу. Сначала я не придал этому значения — подобные споры возникают на каждой второй стройке. Но скандал так и не утих, замминистра изучил график работ и, изображая из себя профессионала, потребовал объяснений по каждому пункту.
Произошла эскалация ситуации. Среди криков и мата чаще других звучал термин «траншейный водосброс». Зам требовал найти другое решение и угрожал мерами. Главный инженер заявил, что не собирается отступать от проекта; он не обязан подчиняться дилетантам и не намерен садиться в тюрьму из-за чужого идиотизма. Со вчерашнего дня у стройки появился новый главный инженер.
Не могу не злиться. Мне не позволили ознакомиться с проектом!!! Но книги-то читать они мне запретить не могут! Как я выяснил, траншейный водосброс — это по существу специальная канава, уклон и размеры которой принимаются по расчету. Когда водоему грозит переполнение, излишки воды уходят по водосбросу, не причиняя вреда плотине. Остается только гадать, где его планировали сделать по проекту. Возможно, через небольшой распадок с южной стороны озера? Что помешало? Как это у нас часто бывает, «сделать по-человечески» для высокого начальства является синонимом «слишком дорого» или «очень трудоемко».
Да, еще, я уже напряг наших эйчаров, пусть перехватят бывшего главного инженера, пока он остался без работы. Он мужик грамотный и с характером, такие люди нам нужны.
15-е августа
Тело плотины отсыпано на всю высоту и, надо признать, она выглядит внушительно. Некоторые зоны откосов для верности укреплены габионными матрасами. Но работы еще много. По всему верховому откосу (как я понял, это сторона плотины, обращенная к воде) идет укладка и уплотнение глины. Этот процесс оказался достаточно трудоемким, ведь рабочие используют ручные трамбовки.
Но не это самое интересное. Как выяснилось, строители собираются делать водосброс прямо в теле плотины. Во всех источниках пишут одно и то же: делать так не рекомендуется! Я думаю, это не ошибка проектирования, а решение, принятое под давлением Министерства.
Строители сделали водосбросный тоннель под самым гребнем плотины. Стены и свод укреплены лиственничным брусом и габионными блоками, на прилегающих участках откосов уложены габионные матрасы. Лоток для отвода воды сколотили из лиственницы, и вся округа пропахла креозотом. Думаю, именно эти методы работы бывший главный инженер и называл дендрофекальными. Надо будет почитать, что это за строительный термин.
[1] Здесь и далее: верховой (мокрый) откос — наклонная поверхность плотины со стороны верхнего бьефа; низовой (сухой) откос — наклонная поверхность со стороны нижнего бьефа; гребень — горизонтальная площадка в верхней части плотины; бьеф — часть водоема (реки, водохранилища), примыкающая к плотине.
[2] Габион (здесь) — строительное изделие с сетчатой оболочкой и наполнением из природного камня.
Глава 4. ЧП
Фёдор вышел из дома, наслаждаясь прекрасной августовской погодой. Сегодня у Неряхина был выходной.
Лето шло к концу, и осень все увереннее вступала в свои права. Ночные заморозки золотили лиственничную хвою, голубизна неба становилась с каждым днем все гуще. Стройка была близка к завершению.
Никогда не возвращайся в прежние места… Да, Фёдор определенно поступил правильно. В это лето всем стало как-то не до веселья, но главное — Фёдор не хотел, чтобы Лёшка видел стройку. Там, где прошла гусеничная техника, оставались жуткие поля оттаявшей развороченной грязи. «Словно танки прошли», — кисло усмехнувшись, подумал Фёдор.
Стремясь отделаться от грустных мыслей, он пошел прочь от Поселка. Туда, где простор, небо в перьевых облаках и далекое озеро у горизонта. Но и в этой идиллической картине присутствовала тревожная деталь: закладывая крутые виражи вдоль русла ручья, к Поселку неслась оленья упряжка. Фёдор схватился за бинокль и сразу узнал хрупкую девичью фигурку и прическу Оли. «Сама убьется и оленей угробит! — мелькнуло у него в голове. — Стритрейсерша хренова!»
Очень скоро Фёдор смог разглядеть искаженное ужасом лицо девушки и опрометью бросился назад. Он оказался на месте почти одновременно с упряжкой и видел, как Оля, прижав к себе завернутый в одеяло сверток, поднимается по ступеням медчасти. Девушка не кричала, никого не звала, и от этого становилось еще страшнее.