Пошатываясь, словно пьяный, он зашагал к Поселку. Взявшийся было за штурвал доктор снова остановил вездеход и передал управление Максиму. Спрыгнув на землю, он обхватил Сергия за плечи и почувствовал, что того трясет.
— Пойдем-ка со мной, Серега. Естественно, спирт у меня на строгом учете, но как врач я просто обязан выписать тебе терапевтическую дозу.
Максим Шишков взялся за штурвал, Фёдор сидел потупившись, устремив неподвижный взгляд на свои сцепленные руки.
— Федь, ты в порядке?
— Знаешь, Макс… Сказать хочу… Я ведь человек городской, я ведь никогда… Так, разве что, комара прихлопнуть… Сначала отвези меня к Турдагиным. Они должны первыми узнать.
— Хорошо. Только не забудь, через час у плотины. Сегодня все решится.
Тронувшийся с места вездеход играючи обогнал товарищей-гуманитариев. «Да, сегодня все решится, — словно мантру повторил про себя Максим Шишков, взяв курс на Поселок. — Так или иначе, а конец будет».
Часть четвертая. Острие против острия. Глава 1. Золотая молодежь
Три дня до спуска воды.
Ранним вечером, задолго до того, как на проспекте Металлургов зажглись фонари, в дом, где жили Шишковы, вошел человек среднего возраста. Штормовка, рюкзак за спиной, борода. Геолог? Но борода у него была какая-то неправильная. Негеологического вида борода.
— Дядя Илья?
— Илья, какими судьбами? — в прихожую вышла Полина Шишкова. — Заходи.
— Здравствуй, Поль. Я сегодня к Георгию.
Отец Илья зашел в квартиру, и стало заметно, насколько он устал.
— Отец опасается пользоваться обычной связью, — Илья протянул Георгию конверт. — Это тебе.
— Все настолько плохо? — спросила побледневшая Полина.
— Мне сложно судить, никто не посвящал меня в свои секреты. Но я был в Поселке много раз и был сейчас… Все изменилось до неузнаваемости: и место, и люди. Все злые, ругаются и подозревают друг друга, чуть ли не до убийства дошло. Мой долг был помочь им, как-то вразумить, но у меня ничего не получилось…
— Не вини себя, не все в силах человеческих. Проходи, я сейчас ужин разогрею, — улыбнулась Полина. — Конечно, с разносолами матушки Александры я конкурировать не могу, но… Иди мыть руки.
Как только дверь ванной комнаты закрылась, Полина подошла к сыну вплотную:
— Твой отец обещал мне, что никогда… — дыхание у нее перехватило, лицо перекосилось и на мгновение стало некрасивым. — Что вы никогда не пойдете на рискованные задания одновременно!
— Мама, ты что?
— Пусть это наивно, и это полумера… Но он обещал! И ты не смей, слышишь? Сынок, отдай мне письмо!
— Мама, ты вообще о чем? Завтра госэкзамен, а потом мы с ребятами собирались съездить куда-нибудь, отметить.
— Правда?
— Правда.
— А… она тоже там будет?
— Мама! Что, это как-то связано с тем, что обещали отец или я? Да, мама, Лида тоже приглашена.
Когда отец Илья вошел на кухню, хозяйка сидела за столом с опущенной головой.
— Устал с дороги?
— Признаться, да, очень.
— Что же ты с вокзала не позвонил? Гошка или я могли бы встретить.
— Нет, — покачал головой Илья, уплетая суп. — Телефон я оставил в Красноярске, в больничной палате. Припрятал под матрасом. О том, что я приезжал, никто не должен знать.
— В больнице? Что… что произошло?
— Было подозрение на почечную колику, но, к счастью, не подтвердилось. Пока меня оставили на обследование.
— Так ты в самоволке? Сбежал?
— Скажем мягче — отлучился на время. Сегодня же воскресенье, в отделении только дежурный врач, но завтра утром мне обязательно нужно быть на месте.
— Как же ты сюда добрался, раз это великая тайна?
— Автостопом, и так же поеду обратно. И вы меня не видели, договорились?
— Частично. Я сама отвезу тебя в Красноярск! Не спорь! — Полина сверкнула глазами. — Погоди, я положу второе. Ешь, а я пока переоденусь.
Как только дверь за матерью и дядей закрылась, Георгий принялся обзванивать товарищей.
Двадцать четыре часа до спуска воды.
Джип Шишковых резво летел по шоссе, связывающее Кузбасс и Горный Алтай. В салоне были все четверо: Гошка, Таня, Лида и Николай. Они выехали рано утром и находились в пути уже около двенадцати часов. Гошка уверенно вел отцовскую машину, периодически меняясь местами с Николаем. Девушки то любовались пейзажами за окном, то просто дремали на заднем сиденье.
Они старались говорить о чем угодно, только не об уникальном проекте, в осуществлении которого принимал участие Максим Евгеньевич. Принимал — увы! — без них, не с теми целями и не по тому плану, который предполагался изначально. Вскоре разговоры и вовсе сошли на нет.