Внезапно его внимание привлекли странные звуки. Максим обернулся — на вершине одного из ближайших холмов металась фигура шамана, а ветер разносил по округе тревожные звуки камлания.
Пора было возвращаться. Еще издали заметив суетливое движение на улице Поселка, Максим удивился. Там явно что-то происходило.
Как только он достал телефон, сигнал тут же был перехвачен срочным сообщением местной власти. Говорил Фёдор Неряхин: «Внимание! Всем жителям Поселка! В соседнем районе сложилась чрезвычайная ситуация — массовое отравление метанолом. У местного врача не хватает антидота. В связи с этим мы обращаемся ко всем, кто может помочь. Если вы располагаете пищевым этанолом или жидкостями на его основе, обращайтесь в медчасть, а после семи часов утра — непосредственно на вертолетную площадку. Никакие протоколы о хранении контрабанды оформляться не будут».
Максим посмотрел на часы — была ровно половина восьмого. Водки у него не было, но он все равно зашагал по направлению к вертолетке.
Жители Поселка собрали два ящика разномастного спиртного, от мутного деревенского первача до фирменного Henessy. С видимым усилием пилот оторвал взгляд от этих сокровищ и занял место за штурвалом. Михаил Затеев и Сергий, снова сменивший рясу на штормовой костюм, подняли ящики на борт. Доктор на прощание одарил провожающих ехидной улыбкой:
— Я буду в отъезде два-три дня. Вы уж тут без меня не болейте!
Через несколько минут вертолет поднялся в воздух, подняв вокруг себя небольшое торнадо. Люди схватились за шапки, заплескалась на ветру трава. Максим отыскал в толпе Фёдора Неряхина.
— Ну и где шарахнуло?
— Поселок 02–11 и его окрестности. Когда мы их предупредили, там уже были первые пострадавшие. Мишка полетел помочь коллеге.
Максим положил товарищу руку на плечо:
— Шериф, ты все сделал правильно.
***
Максим и Фёдор вылетели следующим бортом. С высоты птичьего полета картина разрушений выглядела еще более жуткой. Расширившийся окоем вмещал в себя все безобразия сразу. Можно было проследить путь селя на многие километры, а полуразмытая плотина выглядела как оборонительный вал, в котором пробили брешь солдаты вражеской армии. «А ведь здесь действительно произошла схватка!» — подумал Максим.
Летели молча — под стрекот двигателя не поговоришь. Максим отдался течению собственных мыслей: «Даже не верится… Плотина казалась такой прочной, основательной. Как же я устал. Сколько книг пришлось прочитать и даже изучить один свод строительных правил. Кажется, я теперь сам смогу что-нибудь построить. Впрочем, надо быть скромнее, а то все считают себя знатоками в медицине, строительстве и воспитании детей. Жаль, что у меня не было возможности консультироваться со специалистами, ведь я не инженер. Вдруг просчетов, допущенных при строительстве, было недостаточно для возникновения аварии, и нам просто повезло? Одно я теперь знаю точно, это парадоксально, но факт: сделать что-нибудь на совесть, так чтобы сооружение было прочным и долговечным, не так уж и трудно. Гораздо сложнее устроить все так, чтобы дело гарантированно закончилось обрушением!»
А уже через несколько часов Фёдор и Максим заняли места на боковой скамейке в брюхе транспортного самолета.
— Федь, ты столько для всех сделал…
— Да что я такого сделал?!
— Могу я что-нибудь сделать для тебя? Есть что-то, что тебе нужно или просто хочется?
— Да, есть одно дело… И хочется, и колется. И вряд ли ты сможешь помочь.
— Расскажи!
— Надоело нам быть Поселком 02–07. И не мне одному, многие это отмечают. Звучит как название зоны. Теща до чего дошла — мою Светлану декабристкой обзывает, да еще при ребенке. А Лёшка, естественно, все запомнил и одноклассникам пересказал. Мы его долго потом разубеждали.
— А название еще не придумали?
— Нет. Да любое будет лучше, чем это 02–07. Хоть Озерное, хоть Широкое…
— А что колется-то?
— Думаю, не время еще. Вдруг не срастется, не заладятся дела, Поселок признают бесперспективным и законсервируют. Одно дело 02–07 из реестра вычеркнуть, а если у него было бы имя… Это как часть страны бы умерла. Нет, еще не время.
— Как скажешь. Хотя с названием в самом деле лучше. Вот в Новокузнецке… В Кемерове…
— Погоди, ты что сейчас сказал?
— А что?
— В Кемерове? В каком КемеровЕ? Макс, ну ты же не говоришь: в ОслЕ, в ТоронтЕ?
— Так ведь велят склонять… — растерялся Максим Шишков.
— Кто?
— Филологи.
— Я бы этих филологов!.. Сам бы их склонил и…
— Чччч… Не надо насилия. Пусть будет «в КемеровО»…