Перед возвращением гостям подали горячий суп. В кои-то веки мне действительно понравилось это блюдо. Кстати, об атомной энергии, шеф. У этого супа такой аромат, что от малейшего его запаха сыр со стыда улетел бы на Марс. Но, ей-богу, мне начинает нравиться это варево.
Говоря об атомной энергии, Халберт, при нашей вчерашней встрече, упомянул одну интересную вещь. Он мог бы обогревать территорию ночной стороны энергией, получаемой в результате его технологического процесса. Надеюсь, вы собираете все данные о научном аспекте этого вопроса. Событие состоится через два дня.
Слушайте, шеф, не критикуйте моих друзей так, как вы критикуете Орби. И будьте осторожны. Орби говорит, что я как раз такой, какой нужен для кино — сильный молчаливый герой. Так что, может быть, если немного поднапрячься, что уже предлагалось, я смогу попасть на студию «Бегемот» по возвращении. А «Мультипланетник» лишится своей самой яркой звезды. Вставьте это в свои ракеты и запустите их. Но вы знаете, что я бы вас не подвёл, шеф. С любовью. Рик.
Двадцать пятое мая. Полночь
Дорогой Рик:
Ты что, не слышишь моих стонов? Эта последняя белиберда в радиопередаче об обсерватории Тёмной стороны была просто отвратительной. Я подозреваю, что это одно из двух. Либо ты были в том, что ты обычно называешь поэтическим настроением, либо просто пьян в стельку. У Андерсона случится редкое заболевание мозга, поэтому ему пришлось переписать твой материал, чтобы мы смогли его использовать. Но, полагаю, мне придётся дать тебе ещё один шанс, из чистой жалости.
И твоя сенсация насчёт молодожёнов — новость появилась за два часа до того, как пришёл твой отчёт, что делает её доисторической. Так почему же, чёрт возьми, ты не узнал об этом раньше? Если бы на тебя наступил слон, ты бы неделю спустя сообщил, что в город приехал цирк. Ты уволен, Рик.
Если подумать, я снова взял тебя на работу, поскольку твой счёт в отеле оплачен вперёд. Но, по крайней мере, я на мгновение испытал удовлетворение.
Так ты связался с «Бегемотом» через этого никчёмного Орби? Хорошо, подпишешь контракт, и я оплачу тебе проезд. Я сейчас в таком бешенстве, что готов оплатить твой проезд хоть в Ад. Ты и этот суп…
И отвяжись от Халберта. Это официальный приказ. Браун.
Двадцать шестого мая, полдень.
Уважаемый шеф:
Мне удалось попробовать себя в местной охоте на крупную дичь, которая славится по всей Системе. Позвольте мне сказать вам, что это действительно крупная дичь. И я имею в виду — огромная!
Вас отвезут на монорельсе примерно на сотню миль по Сумеречной территории, где есть что-то, что должно быть лесом. Деревья здесь весьма мясистые из-за малой силы тяжести и вырастают достаточно высокими, чтобы задеть Венеру. Когда дует холодный ветер, они склоняются в направлении тёмной стороны и оборачивают свои листья и ветви вокруг себя, как оборванные нищие. Когда дует горячий ветер, они склоняются в направлении солнечной стороны, раскрываются и пылают, как лесной пожар. Это почти видно. При продолжительном жарком ветре они прибавляют по футу в час.
Естественно, что жизненный цикл деревьев короток и весел. Повсюду появляются новые побеги. Старые высокие деревья, склоняемые ветрами, рушатся каждую минуту. Нужно быть начеку, иначе вас похоронит заживо. Мягкое, воздушное вещество при падении может только прихлопнуть вас, как мокрая тряпка. Но оно может похоронить вас в тоннах липкой массы, в которой ваши друзья никогда не смогут вас найти. Время от времени после сильных ветров находят тела. Они прекрасно сохраняются в желейном соке, как те жуки в янтаре на Земле.
Но это всё от случая к случаю. Мы же хотели посмотреть на животных. Мы действительно видели несколько мальков, миниатюрных ночных разноногих кошмаров, совсем не крупных. Они довольно редки, так как земные спортсмены, обладающие хорошей меткостью, начали охотиться на них. В конце концов они вымрут так же, как земные носороги.
Но Уайрику повезло. Довольно скоро впереди показалась небольшая гора. Это рисгроук — попробуйте выговорить это название — высотой в пятьдесят футов и в два раза уродливее на вид. Когда он замечает вас или обнаруживает своими длинными антеннами, он начинает рычать. Гид остановил нас в трёхстах ярдах от него. И это хорошо, потому что это существо пускает в ход всё, что у него есть. Из блестящей влажной шишки на голове оно стреляет — вы не поверите, шеф, — электричеством! Длинные искры, примерно в 100.000 вольт.
Когда эта штука понеслась на нас, как ракета-экспресс, нас всех парализовало, кроме проводника. Он выстрелил из своего мушкетона, и тогда мы всё вспомнили, что у нас всё ещё есть пальцы на спусковых крючках. У рисгроука оказалась аллергия на пули. В конце концов, он осел, как приземлившийся цеппелин. Гид не давал нам подойти к нему в течение десяти минут. Мы потом поняли почему.