Рорбек подозвал к себе Зеехазе и сказал:
— Передай, ординарцам, чтобы они не спешили подавать напитки: и так все уже набрались.
— Слушаюсь, господин вахтмайстер, — проговорил обер-ефрейтор и побежал на кухню.
Рорбек быстро повернулся кругом, почувствовав, как Альтдерфер дотронулся до его плеча.
— Знаете, мне не нравится, когда кто-то из моих людей потихоньку уходит отсюда любоваться звездами или еще с какой-нибудь целью. Вы меня понимаете?
— Так точно, господин капитан!
— Вы, наверное, заметили, что господин лейтенант Тиль с некоторого времени отсутствует в зале?
Рорбек внимательно обвел взглядом зал и растерянно произнес:
— Действительно…
Лицо Альтдерфера было совсем близко ст лица радиотехника, и подчиненный видел бледно-голубые глаза своего командира, веснушки на его лице. От капитана сильно несло спиртным.
— Я сейчас же посмотрю, господин капитан, куда он делся.
— Я вам советую это сделать, мой дорогой. И пусть лейтенант Тиль немедленно явится ко мне!
Альтдерфер снисходительно кивнул, словно желал подчеркнуть этим, что дружеский разговор с подчиненным закончен: улыбаясь, он пошел к начальнице телефонисток из Нарбонна.
Радиотехник вышел из зала, думая о том, какая неприятная миссия выпала ему: явиться сейчас к своему другу Тилю… Интересно, успел он что-нибудь сделать со своей блондинкой или нет? Жаль девушку, она такая хорошенькая. Тиль не спускал с нее глаз весь вечер.
Рорбек чувствовал себя неловко. Он не знал, где ему искать лейтенанта: в старом парке между магнолиями, агавами, кипарисами или же в комнате. Тряхнув головой, он направился к соседнему подъезду, где находилась комната лейтенанта. Постучав в дверь, Рорбек предупредительно подождал немного и лишь после этого вошел. Чувствовал он себя довольно смущенно и неудобно.
Тиль сидел напротив девушки. В камине горели толстые поленья дров.
— Прошу прощения, ты должен… — начал было Рорбек, но сразу же поправился: — Господин лейтенант должен немедленно явиться к господину капитану!
— Старик, видно, здорово беспокоится? — сдержанно рассмеялся лейтенант.
Радиотехник недоуменно пожал плечами.
— Разрешите представить вам моего друга Ганса Рорбека… А это Мартина Баумерт, — познакомил их Тиль.
Мартина протянула Рорбеку руку.
— Дама пожелала выйти на свежий воздух. К нашему общему удивлению, мы не говорили ни о погоде, ни о людях, ни даже о любви, а все только о войне. Когда раздался стук в дверь, мы как раз обсуждали вопрос об окончательной победе. — В глазах лейтенанта блеснула насмешка. — Составьте ей компанию, если вам позволяет время. — И, повернувшись к девушке, добавил: — Мне очень жаль, что наш разговор был столь краток. — Тиль поцеловал девушке руку, кивнул другу и вышел, тихонько прикрыв за собой дверь.
Радиотехник сел и удивленно спросил:
— Мартина Баумерт?
— Оказывается, мы с вами в некотором смысле уже знакомы, господин Рорбек, — засмеялась девушка.
— Так вот, значит, как выглядит девушка, голос которой я уже в течение нескольких месяцев слушаю по радио. Как часто я пытался представить себе вас…
— Вы разочарованы? — В ее голосе прозвучала легкая издевка.
— Что вы! Напротив! — Рорбек все еще никак не мог оправиться от смущения. «Какие красивые у нее глаза! Да разве только глаза? Можно позавидовать мужчине, которому она будет принадлежать, которого она полюбит», — подумал он, а вслух спросил, чтобы хоть что-нибудь сказать: — Давно ли вы в Нарбонне?
— С тех пор, как была сформирована гренадерская дивизия народного ополчения.
— Как красив юг Франции, не правда ли?
— Французы тоже так считают, — кивнула девушка. — И будут еще больше считать так, если в один прекрасный день нас здесь не будет.
— Можно поинтересоваться, чем вы занимались до армии?
Мартина рассмеялась — вопрос этот был задан тоном экзаменатора.
— Год отбывала трудовую повинность. Потом вела домашнее хозяйство одного высокопоставленного гестаповца, у него десять детей…
Рорбек поправил дрова в камине, которые медленно охватило пламя. Теплая волна пахнула в лицо, приятно согревала колени.
Рорбек молча разглядывал девушку, которая, казалось, не замечала этого. Глаза у нее были серые; чистый, чуть загорелый лоб обрамляли волосы цвета пшеницы; носик был весьма изящный; мягкая линия подбородка хорошо сочеталась с губами, уголки которых были чуть-чуть опущены. Рорбек никак не мог отвести взгляда от этого прекрасного лица, выражение которого постоянно менялось.