– Мисс Стакхаус, просто из любопытства, по-вашему, что случилось с Дэбби Пелт? – спросил Джек Лидс.
«Думаю, она получила то, что заслуживала», – мелькнуло у меня в голове. Я немного опешила от такой неожиданной мысли. Иногда я веду себя отвратительно и, похоже, не собираюсь исправляться.
– Не знаю, мистер Лидс, – ответила я. – И если честно, меня это совершенно не волнует. Конечно, мне жаль ее родителей. Мы с Дэбби не выносили друг друга. Она специально прожгла дыру в моей шали, назвала меня шлюхой. А с Элсидом Дэбби вообще обращалась как с полным ничтожеством; хотя он уже взрослый мальчик и сам может за себя постоять. Ей нравилось унижать людей. Нравилось заставлять их плясать под свою дудку. – Поток слов слегка ошеломил Джека Лидса. – Поэтому, – подвела я итог, – мне все равно.
Благодарю за откровенность, – изрек детектив. Его супруга сверлила меня бледно-голубыми глазами. Если раньше у меня и оставались какие-то сомнения, то теперь они полностью развеялись: Лили – лидер. Учитывая то, как меня допрашивал Джек, главенствующее положение его супруги в семье – неоспоримый факт.
– У вас воротничок загнулся, – тихо заметила Лили. – Давайте, я поправлю. – Встав по стойке смирно, я ощутила ловкие и нежные движения ее пальцев.
Поправив воротничок, Лили отошла в сторону. Как только их машина скрылась из виду, я сняла пиджак и тщательно осмотрела его. Ничего подозрительного в голове Лили я не прочитала, но вдруг она прицепила жучок? Лидсы вполне могли занести меня в список главных подозреваемых. Ничего нет. Лили действительно оказалась помешанной на порядке особой, мой приподнятый воротничок, наверняка, выводил ее из себя. Но кое-какие сомнения у меня еще остались. Поэтому я наведалась в ванную. Последний раз я заходила сюда неделю назад, во время уборки. Так что она выглядела вполне прилично: настолько чистая и блестящая, насколько, может выглядеть старая ванная комната в старом доме. За исключением нескольких капель воды в раковине и влажного полотенца, все здесь осталось по-прежнему. Ничего не пропало. Конечно, Лили могла осмотреть содержимое ящичков, но меня это совершенно не волновало.
Линолеум в ванной местами поизносился, и каблук провалился в одну из образовавшихся дырок. Я в сотый раз напомнила себе заменить покрытие. Ума не приложу, как можно думать о прохудившемся линолеуме, когда тебя подозревают в убийстве.
– Она плохая, – вслух произнесла я. – Плохая и жестокая. Она желала мне смерти без особой на то причины.
Я почувствовала облегчение. Несколько месяцев я жила с ощущением вины, и только сейчас скорлупа самобичевания треснула и развалилась. Я устала переживать за того, кто, не моргнув и глазом, убил бы меня. Мне бы, например, никогда не пришло в голову устроить Дэбби засаду. В мои планы ни коим образом не входило осуществление желаний этой девицы.
К черту все. Найдут ее тело детективы или не найдут, мне незачем переживать.
Внезапно у меня с души, словно камень свалился.
Со стороны леса раздалось гудение мотора. Элсид как всегда пунктуален. К моему удивлению, он приехал не на своем «додже», а на темно-синем «линкольне». Его от природы вьющиеся волосы были гладко зачесаны. По случаю похорон Хервекс-младший надел темно-серый костюм и бордовый галстук. Я украдкой наблюдала из-за шторы, как Элсид поднимается по ступенькам. Так бы и съела. Я попыталась сдержать идиотский смех, когда представила, как буду его поглощать.
Увидев меня, Элсид, казалось, испытал потрясение.
– Выглядишь сногсшибательно, – придя в себя, выдохнул он.
– Ты тоже, – смущенно пробормотала я.
– Нам пора.
– Да. Мы же не можем опоздать.
– Нам нужно приехать на десять минут пораньше, – заметил Элсид.
– А почему именно на десять? – Я взяла черную сумочку, убедилась, посмотрев в зеркало, что помада не размазалась, и закрыла дверь. К счастью, денек выдался довольно-таки теплым, так что мне не пришлось брать пальто. Оно совершенно не подходило к остальному наряду.
– Это похороны вервольфа, – многозначительно заметил Элсид.
– А чем они отличаются от похорон людей?
– Мы провожаем в последний путь главу стаи, поэтому в церемонии есть… определенные особенности.
Это я уже слышала вчера.
– А как вам удастся не вызвать у обычных людей подозрений?
– Увидишь.
У меня появилось дурное предчувствие.
– Ты уверен, что мне нужно присутствовать на похоронах?
– Благодаря покойному ты стала другом стаи.
Я не забыла. Но только сейчас слова «друг стаи» из уст Элсида прозвучали, словно какой-то титул. Может, так оно и есть. Мне почему-то казалось, что о похоронной церемонии Элсид рассказал не все. Обычно я располагала гораздо большей информацией, чем хотелось бы. Я ведь телепат; но в Бон Темпс нет ни одного вервольфа, а знакомые мне оборотни не столь организованы, как люди-волки. Хотя прочитать мысли моего спутника было не так-то просто, мне все же удалось узнать, что его очень сильно волнует предстоящая церемония и еще больше – вервольф по имени Патрик.
Похороны проходили в соборе «Епископская милость», расположенном в старом, фешенебельном районе Шривпорта. Церковь как церковь: стены из серого камня, шпиль. У нас в Бон Темпс нет ни одного епископского собора, но я не сомневаюсь, их службы ничем не отличаются от наших. По словам Элсида, его отец тоже собирался на похороны. Значит, вот кто настоящий владелец темно-синего «линкольна».
– Отец решил, что моя развалюха не соответствует уровню церемонии, – сказал Элсид. Уверена, он никогда не перечил своему папаше.
– Ну, а на чем же тогда приедет твой отец? – поинтересовалась я.
– На другой машине, – рассеянно пробормотал Элсид, словно и не слышал вовсе, о чем я его спросила.
Как-то странно, что у человека два автомобиля: все мои знакомые владели максимум одной машиной и фургоном. Сюрпризы для меня только начались. Достигнув двадцатого километра, мы свернули на западную дорогу. Мрачное настроение Элсида, казалось, заполнило салон. Не знаю уж, что там у него случилось, но в машине повисла гнетущая тишина.
– Сьюки, – внезапно изрек Элсид. Он с такой силой сжал руль, что костяшки пальцев побелели.
– Да? – У Элсида на лбу было написано, что он собирается поговорить со мной о чем-то не очень приятном.
– Я хочу задать тебе один вопрос.
– Какой? Это как-то связано с гибелью полковника Флода? Аварию подстроили? – «И как это я раньше недогадалась?» – мелькнуло в голове. Но ведь остальные оборотни стали жертвами стрелка. Автомобильная катастрофа как-то не очень вязалась с предыдущими нападениями.
– Нет, – удивился Элсид. – Насколько мне известно, это была простая авария. Другой водитель проехал на красный свет.
Я откинулась на спинку кожаного сидения.
– Так в чем же дело?
– Ты мне ничего не хочешь рассказать? Внутри меня все похолодело.
– Рассказать? О чем?
– О той ночи, когда произошла Война Ведьм. Годы, потраченные на то, чтобы научится скрывать свои эмоции, не прошли даром.
– Да нечего тут рассказывать, – довольно спокойно ответила я, сомкнув ладони в замок.
Элсид больше не проронил ни слова. Припарковавшись, он помог мне выйти из машины. Необязательный, но очень милый жест с его стороны. Я оставила сумочку в салоне – вряд ли она мне понадобится. Элсид закрыл «линкольн». Мы направились в церковь. К моему удивлению, Элсид взял меня за руку. Может, я и являюсь другом стаи, но, как видно, у меня должны быть более близкие отношения с одним из ее членов.
– Вон отец, – сказал Элсид, когда мы подошли к группе плакальщиков. Джексон Хервекс ростом оказался чуть ниже Элсида. Волосы стального цвета и вздернутый нос отличали отца от сына. Джексон стоял рядом с бледной, хрупкой блондинкой, и оттого его оливковая кожа, такая же, как у Элсида, выглядела особенно смуглой.
– Отец, – официально произнес Элсид, – это Сьюки Стакхаус.
– Приятно познакомиться, Сьюки, – кивнул Хервекс-старший. – А это Кристин Ларраби. – Кристин, чей возраст колеблется в пределах от пятидесяти семи до шестидесяти семи лет, словно сошла с художественного полотнища, выполненного в пастельных тонах: блеклые голубые глаза, светлая кожа с едва различим розовым оттенком, безукоризненно уложенные платиновые волосы. На ней был бирюзовый костюм. Я бы лично не решилась надеть подобную вещь зимой. И все же Кристин выглядела в нем сногсшибательно.