— Ты пьяна, Катерина?
— Что?!
— Неужели моя дочь скатилась до того, что пьет в одиночестве?! Такие, значит, планы у тебя были на отпуск?!
— Что?! — возмутились мы с Егором отчего-то в унисон.
Покосившись на мужчину, поняла, что он прекрасно все слышал. И не только последнюю фразу, но и весь разговор. Неужели у него такой хороший динамик?
Отношения с матерью последние лет десять были напряженными. Она постоянно пыталась сломать меня под какой-то выдуманный ею же шаблон. Жаль, что у идеальной матери не родилась идеальная дочь. И как она ни старалась исправить ситуацию, муштруя меня, как собачку, день за днем, а особого успеха не добилась. Копией матери мне никогда не стать.
Как бы сложно с ней ни было, мать остается матерью. По-своему я ее любила и, конечно, прятала горькую обиду за спокойными, фальшивыми улыбками и редкостью встреч. И сор из избы никогда не выносила.
Теперь же, когда поняла, что Егор стал невольным свидетелем нашей с мамой обычной словесной пикировки, стало удушливо стыдно. До слез.
Стараясь совладать с поднявшейся бурей эмоций, я смотрела, как мужчина яростно сжимал руль так, что его пальцы побелели от напряжения.
— Конечно, я не пьяна.
— Верится с трудом, — фыркнула она.
Говорит так, словно я алкоголичка со стажем! Да из-за проблем с этими проклятыми кровотечениями вообще алкоголь себе позволить не могла! Хотя бы для того, чтобы чуть-чуть расслабиться! Врачи строго-настрого запретили. Видите ли, он способствует разжижению крови. А кому захочется при следующем кровотечении загнуться из-за мимолетной слабости напиться-забыться? Точно не мне.
— Мама!
— Не мамкай.
Мне показалось или Егор скрипнул зубами?
— Что за глупые вопросы, если ты в здравом уме и твердой памяти?
Про здравость ума я бы поспорила…
— Просто ответь на вопрос, — теряя остатки терпения, почти прошипела я.
Сделав неимоверное усилие над собой, мама подчинилась.
Сейчас действительно был август.
— А как там тетя Элла? Грустит?
Я не помнила, чем закончился вчерашний вечер, но похороны особенно ярко отпечатались в памяти!
— С чего бы ей грустить, Катерина?
— Ну-у-у…
Может, потому что ее единственный горячо любимый племянник, как ты говорила мне, должен быть мертв, а не со мной в машине?
— Брось, Катерина, — хмыкнула мама. — Кто нормальный будет грустить в кругосветном круизе?
— Э-э-э…
Воспоминание о разговоре про путешествие Эллы было смутным. Но все же, как ни крути, оно у меня было. Помню, мама не уставала восторгаться смелостью и бесшабашностью подруги, которая в одно мгновенье бросила весь быт и укатила в круиз, расслабляться. Как раз в конце лета…
— Даже завидую ей. Надо было ехать с Эллой, как и приглашала, — мечтательно вздохнула в трубку она. — И почему я не согласилась?
Так все правда? В который раз я разрывалась между спасительным обмороком и принятием действительности, как таковой.
— С-спасибо, — заикание, как назло, вернулось. — Пока.
Хотелось побыстрее закончить этот неприятный разговор и подумать.
— Погоди! Так зачем ты звонила?
Я нахмурилась. На самом деле ведь она никогда особо не интересовалась причиной моих редких звонков! Мы обе принимали это за «так надо».
— А мне нужен повод?
— Обычно, да.
Неужели я больше похожа на мать, чем ожидала?
— Так, зачем, Катерина? — с каким-то дьявольским упорством допытывалась она.
Убедиться, что моя крыша поехала, прошуршав напоследок шифером? Нет, такой ответ точно не подойдет.
— Просто хотелось услышать твой голос.
Второй раз за этот разговор удалось выбить маму из привычной зоны комфорта.
— Странно, — наконец, нашлась с ответом она.
— Ничего странного! Я что не могу позвонить матери просто так?!
— Можешь. Только никогда прежде ты этого не делала. Зачем начинать?
— Считай, что я открыла счет, сделав что-то впервые! — неожиданно зло рявкнула я.
— Ну ладно.
— Пока.
Я почти нажала на кнопку отключения вызова.
— Катерина!
— Что?
— Береги себя, дочка. Будь осторожна.
Обычно мама была далека от подобных выражений чувств.
— Буду.
Не став больше продолжать более чем странный разговор, я оборвала его без предупреждения. Еще некоторое время бессмысленно смотрела в погасший экран, пытаясь отыскать необходимый, объясняющий все, ответ. Потом передала телефон Егору. Он принял его, а когда наши пальцы неловко соприкоснулись, я даже забыла испугаться.
— Тяжелый день?