Пока я пребывала в шоке от сказанного, женщина ловко застегнула на моей шее цепочку. Серебряный кулон приятной тяжестью приземлился прямиком в ложбинку груди.
— Пуля? — крутя в пальцах занятную вещицу, вконец растерялась я. — Вы, наверное, меня с кем-то путаете. Я не могу принять этот подарок. Заберите.
— А это не подарок, — оборвала она. — Пуля твоя и пусть она послужит ориентиром, как клубок нитей Ариадны для Тесея.
— Совершенно не понимаю, о чем мы с вами говорим. Причем здесь мифы Древней Греции?
Женщина усмехнулась и по-доброму погладила меня по щеке.
— Я верю в тебя, девочка. Ты — последняя надежда для нас.
— Простите, я, правда, не понимаю…
— Пожалуйста, — вдруг добавила она, глядя на меня влажными от слез глазами. — Просто попробуй еще раз.
Горло перехватило от непонятной тоски. Не зная, что сказать в ответ, я лишь растерянно моргала, пытаясь подобрать слова.
— Вот ты где, — прозвучал над ухом мамин голос. — Вижу, вы уже познакомились. Как тебе моя дочь, Элла?
Нет, я догадывалась, что эта женщина близкая родственница покойному. Но то что она окажется той самой Эллой… По словам матери, они выросли в одном дворе, но потом связь оборвалась. Только совсем недавно дружба возобновилась, когда Элла тоже вернулась в наш город.
— У тебя прекрасная дочь, Виола, — кивнула женщина.
Мать сдержано улыбнулась, слегка приподняв уголки губ, а потом отметила цепким взглядом подвеску-пулю, которую я все еще крутила в пальцах, не зная, как поступить.
— Принеси-ка мне, Катерина, зеленый чай. Что-то у меня голова разболелась.
— Но здесь, как я заметила, не выставлен чай.
— Попроси у официанта, тебе же не трудно?
— Не трудно, — спокойно кивнула и отправилась на поиски ближайшего официанта.
Чай явно был просто предлогом избавиться от меня. Что ж, пусть две давние подруги останутся вдвоем. Им точно найдется, о чем поболтать.
— Ты рассказала ей? — Нет.
Виола прищурилась, неодобрительно качая головой.
— Ты же сама знаешь, что я не могла предупредить ее о переходе, — Элла пожала плечами. — Она бы не поверила, только испугалась. Мы это уже проходили, помнишь?
Виола сдержано кивнула.
— Да и разве твоя дочь смогла бы поверить мне на слово, открой я ей правду?
— Нет, Катерина хоть и романтик, но она давно задушила в себе веру во что-то необыкновенное.
— Вот видишь, — усмехнулась Элла.
— Леня разозлился на меня, — тяжело вздохнула Виола. — После второй неудачной попытки с Катериной, он подал на развод. Говорит, что я бездушная тварь, если позволяю такие эксперименты над дочерью.
Элла нахмурилась, повернувшись к подруге, сжала ее холодные ладони.
— Ты же понимаешь, что мы поступаем правильно?
— Да, но, если и в этот раз не получится?
— Получится, — твердо возразила Элла, а потом тише добавила. — По крайней мере, нам ничего не остается, как надеяться. Катерина — единственная, кто в силе исправить эту ошибку.
Женщина перевела потемневший от чувств взгляд на фотографию, вокруг ее рта пролегли глубокие складки — признак горя.
— На этот раз все будет по-другому, Егорушка, — прошептала она. — Все будет правильно. Говорят, их Бог любит троицу. Нам повезет.
Элла интуитивно почувствовала приближение Катерины. Девушка направлялась к ним, аккуратно неся две чашки. Исполнительная девочка.
Она не стала говорить Виоле, что даже если третья попытка окажется провальной, она все равно станет последней. Просто потому, что заряда артефакта хватает только на три попытки.
Перед тем, как натянуть привычную вежливую маску, Элла судорожно сжала пальцы подруги, а потом отпустила ее руку и расправила плечи.
У нее остались лишь вера и слабая, призрачная надежда, что на этот раз судьба-злодейка будет благосклонней…
В течение получаса мне удалось выбраться из ресторана, сославшись на головную боль. Необыкновенно, но факт: мама удерживать возле себя не стала, лишь махнула рукой. Элла же клюнула поцелуем в щеку на прощанье.
Я прекрасно знала, что таращиться на поминках нехорошо, но ничего не могла поделать с врожденным любопытством. Гости тихо переговаривались, иногда кидали на меня ответные заинтересованные взгляды, даже веселились, если короткие смешки в кулак можно было назвать весельем. Да и Элла никак не выглядела убитой горем. Печальной я еще могла ее назвать, но безутешной, как описывала мама, нет.
Ресторан находился за городом. Вечер был приятным, наполненным осенней прохладой, и я решила пройтись через аллею, попросив таксиста подъехать к развилке шоссе. Таким образом, у меня оказалось почти десять минут в запасе, чтобы успеть насладиться свежим воздухом прежде, чем усядусь в авто и вернусь домой.