А Сакс?
Нет, тот зашел слишком далеко.
19
— Там, — сказал Джордж. — Разве не видишь? Вон там…
Гослинг присел рядом с ним в дверях и тоже увидел. Что-то ярко-оранжевое, запутавшееся в куче водорослей. Похожее на пенопласт. Он подозревал, что это может быть трубка радиомаяка, отвалившаяся от корабля или шлюпки. По крайней мере, так ему показалось.
— Что думаешь? — спросил Джордж.
Гослинг решил, что стоит проверить.
— Помоги отстегнуть полог.
Полог был пристегнут к накачанным воздухом сводам плота. Вместе они стали снимать его. Возможно, это рискованно, — подумал Гослинг, — но как же приятно выбраться из-под полога и снова вдохнуть свежий воздух… даже если он пахнет болотом и гнилью.
Гослинг передал Джорджу весла, и они стали грести, ощущая тягу плавучего якоря. Скопления водорослей попадались все чаще, и ни одно из них не ускользнуло от внимания Гослинга. Раньше встречались лишь маленькие дрейфующие кучки и редкие острова, но теперь островов стало гораздо больше. Они продолжали грести, раздвигая ковры из водорослей и двигаясь к цели.
Когда до предмета оставалось футов шесть, Гослинг понял, что его предположение оправдалось.
— Просто радиомаяк, — сказал он. — У нас уже есть два таких.
— К черту, — сказал Джордж. — Давай просто грести. Это лучше, чем ничего не делать.
Гослинг был с ним согласен. Так было лучше. И возможно, растущая концентрация водорослей указывала на близость суши. Возможно.
Поэтому они поплыли дальше, глядя на водоросли, на развевающиеся над водой щупальца пара, и на тяжелый, мерцающий туман. Приятно было поработать мускулами.
Внезапно Джордж воскликнул:
— Что за черт?
Он выдернул свое весло из воды. Осмотрел его конец и стал грести снова. Гослинг решил, что тот зацепился за водоросли, и не придал этому значения… но тут что-то схватило его весло. И схватило крепко.
— Я за что-то зацепился, — сказал он, изо всех сил пытаясь освободить весло. Ему удалось вытащить его из темной жижи на несколько дюймов, и тут оно снова нырнуло вниз. Нет, это определенно были не водоросли, это…
В днище плота что-то ударило. Потом еще раз. От царапающего звука у Гослинга зашевелились волосы на затылке. Он слышал такой звук раньше, медленное изучающее движение. Снова царапание, потом еще удар. Потом что-то ударило в днище так сильно, что плот накренился влево.
— Боже, — воскликнул Джордж.
К тому моменту он уже вытащил свое весло из воды, Гослинг выдернул свое — его ничто не удерживало. Они молча сидели и ждали, что будет дальше, потому что знали, что что-то случится. Что-то должно случиться. Замерев, они смотрели то друг на друга, то на море.
На воде по левому борту пошла рябь. Со стороны Джорджа. Потом по правому. Он непроизвольно ахнул, и в следующий момент брызги воды окатили его, словно волной на пляже.
Что-то крупное двигалось в воде.
Гослинг мельком увидел нечто темное и блестящее, как промасленная резина.
— Что за черт? — воскликнул Джордж, отодвигаясь от края плота, возможно, чувствуя подспудно, что встреча с существом не сулит ничего хорошего.
Гослинг думал об оружии, о чем-то более серьезном, чем мокрое весло, когда в лодку полетела очередная порция брызг. Джордж вскрикнул… и что-то гигантское и змеевидное взвилось из воды. Толстое, как бревно, бурое, кожистое, с длинным извивающимся туловищем и огромной безглазой головой, покрытой чем-то вроде костяных пластин. У существа была пасть и довольно большая.
Джордж пригнулся, когда тварь метнулась в его сторону, словно питон, ловящий крысу. Ее голова была размером с почтовый ящик, с пастью, в которую могла войти человеческая голова.
Гослинг ударил ее веслом, потом еще раз.
Та отпрянула, скользнула под воду и снова выскочила.
Она бросилась туда, где, как она думала, находились люди, но из-за своей слепоты просчиталась. Она была абсолютно слепой и адаптированной для охоты в черных глубинах моря. Она походила на гигантскую мурену. Ее туловище в воде скручивалось кольцами и извивалось. Гослинг прикинул, что в длину она футов пятнадцать-двадцать. У нее были плавники, как у угря и жутко длинное, вращающееся как штопор, бескостное туловище. У самой головы находились ярко-желтые жаберные щели. Тварь ударила в плот головой и туловищем, не зная, из чего он изготовлен. Всякий раз, когда она раскрывала пасть, Гослинг чувствовал ее горячее, соленое дыхание.