Чем ближе они подбирались к таинственному объекту, тем сильнее крепла уверенность, что это не лодка и не корабль. Обогнув рыболовный траулер с возвышающимися грузовыми стрелами и лебедками, что в тумане напоминали средневековые виселицы, они смогли наконец рассмотреть таинственный объект как следует.
— Это самолет, — сказал Кушинг. — Чертов самолет.
Темно-зеленый, больше сотни футов в длину, он лежал на огромном рифе из водорослей, словно игрушечный самолет на кровати из торфяного мха. Это был высокоплан с турбовинтовыми двигателями и загибающейся вверх хвостовой частью. Он еще не успел зарасти водорослями.
— Это «Геркулес», — сказал Маркс. — С-130. Транспортный самолет. Используется армией и флотом, всеми службами. Старая рабочая лошадка военных.
— Что он здесь делает? — спросил Джордж.
Никто не ответил. Все были очарованы гигантской птицей, упавшей с неба и погибшей в заросшем водорослями море. Джордж понял, что задал глупый вопрос. Самолет попал в это место тем же путем, как и все остальное: его сюда затянуло. До сих пор они видели только два самолета: маленький «Пайпер Каб», полностью заросший, и крыло неизвестного летательного аппарата, торчавшее из влажной растительности, словно акулий плавник, покрытый зеленой плесенью.
— Похоже, он тут недавно, — сказал Кушинг, качая головой. — Интересно, сколько кораблей и самолетов военные теряют в этом проклятом месте?
— Ага, и сколько потерь они вообще признают, — добавил Маркс.
Джордж представил, каково пришлось этому большому, гордому самолету. Его засасывает в это место, приборы сходят с ума, члены экипажа теряют рассудок, кружа в темном тумане, пока наконец не принимают решение сделать вынужденную посадку на воду. Что же с ними потом случилось или, вернее, что до них добралось?
Приблизившись, мужчины увидели, что створка грузового отсека в массивной хвостовой части открыта, грузовой трап опущен. Возможно, все подумали об одном и том же: новый транспортный самолет в тысячу раз лучше старого грузового судна.
Они подплыли так близко, насколько это было возможно: футов на тридцать — сорок. Заросли водорослей стали такими густыми, что шлюпка застряла намертво. Все перебрались на плот, отцепили от него лодку и привязали ее на длинную нейлоновую леску, которую Джордж постепенно стравливал, пока они толкали плот к входному трапу. Маркс выпрыгнул первым и закрепил плот леской плавучего якоря. Гослинг помог Джорджу привязать леску от шлюпки, и они вошли в самолет.
Внутри царила темнота. Гослинг включил два фонарика. Пахло сыростью и плесенью, но было чертовски приятно размять ноги, ступить на твердую неподвижную поверхность. С-130 казался огромным. В грузовом отсеке легко уместилась бы и сотня человек. Вдоль одной стены располагался ряд поддонов, на каждом из которых находился груз футов восемь в высоту, у другой застыли два разведывательных «Хамви» и еще парочка поддонов. Все было закреплено ремнями и подпорками, между рядами оставалось место для прохода.
— Было бы где покататься, — сказал Джордж.
— Интересно, куда это все везли? — задумался Кушинг.
— На Ближний Восток или, может, в Европу, — предположил Гослинг.
Маркс взобрался на один из «Хамви» и посветил фонариком на большую пушку, установленную на крыше.
— Пулемет пятидесятого калибра, мальчики. Нам бы немного патронов, мы б из него что угодно пополам разрезали.
Перед автомобилями было открытое пространство с приставными сиденьями вдоль каждой стены. На них в зеленых нейлоновых мешках лежало какое-то оборудование. Гослинг по очереди проверил каждый набор.
— Медкомплекты, — сказал он. — Может пригодиться: антибиотики, бинты, антисептики. Наверное, на борту были медики.
Они нашли несколько ламп с батарейным питанием и воспользовались ими, чтобы сэкономить заряд фонариков. Маркс и Гослинг продолжили осмотр.
— Ни одного спасательного плота, — сказал Маркс. — Похоже, на них-то пилоты с пассажирами и уплыли.
В кабине экипажа не было ни души, только множество приборов и навигационных систем, в которых никто из них ничего не смыслил. Многие экраны до сих пор горели, значит, аккумуляторы еще не разрядились. Маркс включил радиостанцию и прошелся по каналам, но обнаружил лишь уже знакомый шум, в котором словно затаился кто-то, дыша и прислушиваясь. Механик выключил радио, пока они не поймали что-нибудь похуже.