— Мне немного осталось, Джордж, — сказал он.
— Чушь. Ты встанешь на ноги.
— Встану на ноги? Нет. Мне крышка, я знаю.
Его веки, затрепетав, сомкнулись на мгновение.
— Я просто хочу спать. И больше ничего. Не смотри так. Не все так плохо. Та женщина… не эта чокнутая старуха… другая. Она может знать, где выход.
Кушинг покачал головой:
— Говорит, что не знает.
— И ты в это веришь?
— Ну…
— Чушь. Она знает больше, чем говорит. Заставьте ее рассказать. Заставьте ее рассказать.
Он судорожно сглотнул.
— Если кто-нибудь из вас, парни, вернется… У меня… у меня дочь в Провиденсе. Навестите ее. Расскажите, что случилось с ее стариком. Расскажите ей.
Гослинг потерял сознание и больше не приходил в себя. Он не умер, но Джордж понял по взгляду Кушинга, что осталось недолго.
— Я очень хотела бы помочь вашему другу, — сказала Элизабет. Кушинг слабо улыбнулся в ответ.
— Весенние вечеринки всегда самые лучшие, — сказала тетушка Эльза. — Особенно на Бермудах. Вечеринки в саду, под пальмами. О, это так чудесно. Морской воздух и солнце. Много фруктов и прохладительных напитков. Ансамбль со стальными барабанами…
— Я нашла вашу лодку, — сказала Элизабет.
— Мою лодку? О, в детстве у меня на Кейп-Коде был прекрасный маленький ялик, — обрадовалась тетушка Эльза. — Помнишь его? Белый, с синей, как океан, полосой на корпусе. Мы раньше рыбачили на нем. Только не помню, что мы ловили… А ты помнишь?
Кушинг не смог скрыть удивления.
— Вы выходили наружу?
— Только чтобы забрать лодку. Она плавала у самой кормы, — объяснила Элизабет. — Немного повреждена, но, кажется, не сильно. Она наполнена воздухом, верно? Я видела здесь и другие лодки вроде нее. Чаще всего пустые.
— Лодки, наполненные воздухом? Вздор! — воскликнула тетушка Эльза. — Если что-то здесь и наполнено воздухом, то определенно не лодки.
— Что ж, по крайней мере, у нас есть плот, если потребуется, — сказал Джордж.
Элизабет пристально на него посмотрела.
— Хорошо.
Джордж физически ощутил ее панику. Элизабет пугала мысль о том, что они могут уплыть, оставив ее одну с чокнутой старушкой.
— Что ж, — сказала она, — все равно мы пока никуда не собираемся.
— Я хотела бы отправиться во Францию, — заявила тетушка Эльза.
— Может быть, летом, — пообещала Элизабет.
— Да, я слышал, летом там красиво, — сказал Джордж.
Кушинг бросил на него взгляд, пряча улыбку.
— Не надейтесь, капитан, — отрезала тетушка Эльза. — Франция вам не по пути.
— Пожалуйста, тетушка, — сказала Элизабет. — Пейте кофе, пока не остыл.
Эльза постучала тростью по столу.
— Можно подумать, что в наши дни кто-нибудь догадается не подавать оливки, фаршированные душистым перцем. Я многого прошу? Я действительно многого прошу? Оливки без душистого перца? Мой муж отказывается от мартини с оливкой, фаршированной душистым перцем. Разве можно его за это винить? Скажите честно?
— Тетушка заговаривается, — сказала Элизабет себе под нос.
Джордж кивнул:
— Ничего страшного, мы…
— Я слышала, что ты сказала, дитя мое. Мне казалось, ты лучше воспитана. И что подумала бы твоя мать? Что сказала бы, если бы увидела, как ты одета?
Кушинг помог Элизабет приготовить завтрак: немного консервированных фруктов и злаковых батончиков, овсянка и бекон, омлет из яичного порошка — нехитрая пища, но после долгого плавания на плоту с рационом, состоящим из крекеров и черствого хлеба, это был настоящий пир.
Подошли Чесбро и Поллард. Выглядели они лучше: сон в настоящей кровати творил чудеса. Чесбро по-прежнему молчал, а вот Поллард, похоже, пошел на поправку.
— Что ж, вижу, мы наконец разбудили вас, мальчики, — сказала Эльза. Ешьте, а потом ступайте. Сегодня есть занятия в школе? Нет? Ну что ж. Тогда пойдете играть. А сейчас ешьте! Ешьте!
— Она думает, что вы ее сыновья, — пояснила Элизабет. — Они умерли много лет назад.
Поллард и Чесбро походили на актеров, которые вышли на сцену и забыли слова.
— Просто подыграйте, — попросил Кушинг.
Время от времени тетушка Эльза прерывала трапезу и начинала жестикулировать вилкой с омлетом.
— Я стараюсь помнить все детали, стараюсь держать их в голове. Думаю, на суде это пригодится.
— На каком суде? — поинтересовался Поллард.