— Есть что-нибудь? — спросил Фабрини.
— Нет.
— Пустая трата времени.
— Нет, подожди. Что-то есть.
Леска дернулась, потом еще раз и еще. Менхаус дернул в ответ, подсекая улов, — ничего. Он потянул, но сопротивления не было. Никакого ощущения веса на другом конце лески, но что-то там все-таки было, если только крючок не зацепился за водоросли. Менхаус стравил еще немного лески, осторожно подергал. Затем еще несколько раз.
— Нет там ничего, — сказал Фабрини.
Менхаус понял, что Фабрини прав, но тут леска резко натянулась и обожгла ему пальцы, рассекла кожу на ладони, и он вскрикнул. На помощь бросился Фабрини, догадавшись надеть перчатку из аварийного контейнера. Он как следует схватился за леску. На крючок попалось что-то крупное.
— Похоже, у нас там громадина, — воскликнул он. — Тащи, Менхаус! Этот ублюдок сопротивляется.
Все внимание было приковано к ним. Крайчек смотрел широко раскрытыми, немигающими глазами, Сакс — прищурившись, Кук, казалось, лишь слегка заинтересовался.
Менхаус надел другую перчатку на левую руку, и вместе с Фабрини они стали бороться с беснующейся в воде леской. То, что находилось на другом ее конце, явно с удовольствием проглотило блестящие часы, но было крайне недовольно, что попалось на крючок.
Фабрини не часто приходилось ловить рыбу, но Менхаус оказался бывалым рыбаком. Они то тянули леску на себя, то ослабляли ее, пытаясь взять жертву измором. Минут через десять сопротивление стихло и мужчины принялись вытаскивать улов.
Фут за футом леска возвращалась в лодку. Сакс сматывал ее, пока двое других тянули. Нейлоновая леска порозовела после погружения в море.
Уже близко.
Фабрини не сводил глаз с Менхауса: у того на лбу бисером выступил пот.
Вдруг в днище лодки что-то ударило, потом еще раз. Менхаус принялся тащить леску из-под корпуса. Он вел ее вдоль левого борта и наклонился над планширом, чтобы взглянуть, но свет, грязный неземной свет, проникал лишь на пару дюймов в непрозрачную воду.
Там было что-то довольно крупное.
— Поднимем его как можно выше, — сказал Менхаус. — А я, если смогу ухватить, втащу его.
Вместе они стали поднимать улов, пока не увидели зеленовато-бурый хвостовой плавник, похожий на широкий веер из костяных шипов, соединенных розовой мембраной. Он ударился о борт лодки. Натянув обе перчатки, Менхаус потянулся и ухватился за хвост.
— Черт, гаденыш скользкий и тяжелый, приготовьтесь, парни…
— Осторожно, — предупредил Кук.
Что было силы Менхаус дернул вверх. Улов скользнул через планшир и шлепнулся на палубу, практически под ноги Крайчеку. Матрос метнулся в сторону.
— Что за черт?! — воскликнул Сакс, и этот вопрос, видимо, волновал всех, потому что создание не было похоже на обычную рыбу.
Тело, в котором, казалось, не было костей, было сегментированным, как хвост лобстера. Тварь билась о палубу, разбрызгивая во все стороны склизкую воду. Уклоняясь от нее, мужчины повалились друг на друга.
— Да, ты рыболов что надо, — сказал Сакс, явно наслаждаясь дискомфортом и ужасом остальных.
Тварь была почти четыре фута в длину. Покрытое сетчатым узором бурое тело походило ближе к хвосту на змеиное и расширялось до размеров пивного бочонка в районе головы. Оно было до неприличия толстое и мясистое: странная, отталкивающая помесь рыбы и ракообразного. У хвоста существо было грязно-коричневым, а ближе к голове — или к тому, что они приняли за голову, — становилось абсолютно прозрачным, как тело солоноводной креветки. Можно было даже рассмотреть пульсирующие органы и что-то похожее на артерии.
Но самой странной его частью была голова, на первый взгляд совершенно безглазая, заканчивающаяся пучком извивающихся отростков, похожих на усы сома, только они были прозрачными, как сосульки, и заканчивались кроваво-красными иглами.
Больше всего Сакса беспокоил исходящий от существа запах гниющей рыбы, пронзительный и мерзкий, подозрительно отдающий кошачьей мочой.
— Ты втащил, — рявкнул Фабрини на Менхауса, — ты и выбрасывай это дерьмо!
— Я к нему не прикоснусь.
— Держись от него подальше, — предупредил Кук. — Не нравятся мне его усы, могут ужалить.
Сакс молча смотрел на существо, гадая, из какой эволюционной клоаки оно могло выползти. Такое просто не имело права на жизнь.
Грудные плавники состояли из шипов, как и хвост, с перепонками из розовой плоти, а брюшные напоминали помесь плавников и коротких ходильных конечностей. Ближе к хвосту росли крошечные придатки, которые могли быть только плавательными ножками, как у лангуста.