— Гребаная ящерица у всех на глазах схватила Томми за пояс. Мы услышали, как затрещали кости. Кровь хлынула во все стороны. Томми все кричал и кричал. Местные кричали. Кажется, я тоже кричал. — Он облизнул губы. — Томми был здоровенным парнем. Шесть футов пять дюймов ростом, и триста фунтов весом. Сплошные мускулы. Но для того гребаного крокодила он был все равно что тряпичная кукла. Зверюга мотала Томми туда-сюда, пока у него не кончились силы. Когда мы спустились к реке, крокодил стащил Томми в воду. Я видел, как он утянул его на глубину, как руки Томми несколько раз дернулись, как будто он с нами попрощался.
Все молчали. Спустя минуту Джордж спросил:
— Вы нашли его?
— Нет, не нашли, только его шляпу. Тот крокодил больше не возвращался.
— Не хочу, чтобы меня съели, — проворчал Менхаус.
— Я тоже, — сказал Фабрини. — К черту.
— Это был кайман, — проговорил Кушинг. — Наверное, кайман. Большой черный кайман.
— Знание названия не вернет парня, — заметил Кук.
Все смотрели на него не отрываясь: они впервые услышали от Кука нечто отличное от ответа на прямой вопрос. Логика его замечания заставила всех замолчать.
— Да, точно, кайман. Должно быть, он, — наконец произнес Сакс. — Может, там, куда мы направляемся, не будет так плохо, не будет ни крокодилов, ни гребаных кайманов. Только остерегайтесь змей. От насекомых есть спрей. Там достаточно безопасно. Просто будьте осторожны.
— Так ты поэтому нам все это рассказываешь, Сакс? — спросил Кушинг. — Чтобы мы были осторожны?
— Да. Джунгли — это первобытный мир, помните это. Хозяева там не вы, а сами джунгли. Лучше проявляйте к ним уважение, потому что они уж точно не будут проявлять его к вам.
— Что-то мне как-то нехорошо, — сказал Сольц. Он отодвинулся от стола и выскочил за дверь, оставив ее открытой. Под напором ветра она ударила о переборку.
Вскоре появился старший помощник капитана, Гослинг:
— Задраивайте за собой люки, мать вашу, иначе скормлю вас рыбам.
Он захлопнул дверь и исчез.
Менхаус и Фабрини вышли за ним следом, жалуясь на работу, на жизнь и на природу в целом. Кук молча выскользнул за дверь. Остались только Кушинг, Джордж и Сакс.
— Нужно немного поспать, — сказал Кушинг.
— Ага, — согласился Джордж, отодвигая поднос с наполовину съеденным ужином. Аппетит у него снова пропал. Его тошнило.
— Ты идешь, Сакс?
— Нет. Я, наверное, останусь, помяну друга.
Кушинг и Джордж стояли, не зная, что сказать.
Сакс поморщился:
— Чего вам надо? Валите с глаз долой!
И они ушли, оставив его в одиночестве.
6
Гослинг облизнул обветренные губы и закурил трубку.
Что-то было не так.
Он стоял перед рулевой рубкой, его взгляд блуждал по палубе. Она была освещена, так что он мог видеть все. Ничего такого… и все же что-то было не так. Он чуял это нутром. Быть может, это был инстинкт, интуиция — название не имело значения: что-то действительно было не так, но Гослинг не понимал, что именно. Он чувствовал ровный гул двигателей у себя под ногами. Дело было не в механике. После долгих лет, проведенных на грузовых судах, Гослинг научился чувствовать любую механическую неисправность, как человек чувствует недуг, поразивший его тело. Это было похоже на шестое чувство, которое развивается, если ты знаешь море, знаешь свое судно, как оно себя ведет, как реагирует и отвечает на порывы ветра и движение волн.