И только Крихт остался стоять напротив меня, словно сторожил, чтобы я никуда не делась. Едва уловимо хмыкнула. Я не чувствовала в себе сил даже на один единственный шаг. Зато весьма ощутимо чувствовала пристальное внимания парня на себе. Шевельнулась, пытаясь приподняться с лавки.
- Что вы собираетесь со мной делать? Зачем принесли сюда? – вышло хрипло и совсем тихо. Мне не ответили, но мой безмолвный собеседник сдвинулся с места и оказался в двух шагах от меня. Его темные волосы были растрепанными и мокрыми. Луч света, исходящий от одинокого светильника, в этот момент скользнул по напряженному бледному лицу Крихта. Последний остро вглядывался в меня, словно пытался найти во мне что-то, ведомое только ему одному. В одну секунду его светлые глаза подернулись белесой пеленой, по лицу побежала сеточка почерневших вен, скулы заострились, а губы зло выдохнули:
- Проклятье, все равно не вижу.
Крихт резко мотнул головой, отчего мокрые пряди упали на высокий бледный лоб. Его глаза вновь стали обычными.
- Чего ты пытаешься увидеть во мне? – сдержанно спросила, пытаясь не чувствовать боль во всем теле. Упираясь одной рукой о лавку, я приподнялась. Ткань плаща прошлась по раненной спине, и я глухо застонала, прикусив губу.
Он вновь не отреагировал на мой вопрос и, когда я уже решила, что так и не ответит, Крихт заговорил.
- То же, что и в других, - серьезно и немного сухо произнес подросток, - Суть. Но тебя не вижу. Совсем ничего.
- Суть? – переспросила. Как же раздражает невозможность сказать, что я не из их мира. Я не знаю ничего из того, что кажется им простым и понятным еще с рождения.
Крихт качнул головой. Поджал губы.
- Точно. Ты же у нас, как сущий младенец, - его лицо исказила странная полуулыбка, - ничего не помнишь. Мое зрение отличается от обычного. Крихтом называют не просто так. Это мои способности, - он вновь покачал головой, - как же непривычно открывать кому-то прописную истину.
Суть? Зрение? Он может что-то видеть в других людях?
И, словно подслушав мой внутренний монолог, мальчишка продолжил, приседая на корточки около лавки.
- Могу, дэскам, могу.
Его глаза находились практически на уровне с моими, удивленными и настороженными. Мне ведь так и не ответили на вопрос, что я здесь делаю. Я была счастлива, что нахожусь не на том позорном месте у столба. Мне стало легче и подозреваю, что за это стоит благодарить кого-то из них, но уверенности в правильности своих выводов у меня не было.
Но. Одно большое такое НО. Для совершенного ими «благородного» поступка по спасению меня у них непременно должен быть мотив, который, уверена, мне очень и очень не понравится. Здесь никто на дух меня не переносил, ненавидел и презирал, в самом лучшем случае – просто не замечал или равнодушно наблюдал, как за презренной жалкой мошкой. Когда меня избивали, то тоже никто из них, совершенно никто не вступился за меня, даже исходя из того, что я была просто беззащитной. Законы Империи? Что за законы, которые позволяют убивать без суда и следствия? Побоялись того хладнокровного на страшной ящерице?
- Молчишь? – вырвал меня из раздумий голос мальчишки, все это время меня разглядывающего.
- Ты так и не сказал мне, зачем вы спасли меня. Что мне еще говорить? Я не знаю ничего из того, что должна знать, чтобы жить здесь, - скривила губы, тут же досадливо поморщившись. Искусанные губы защипало от мерзкой покалывающей боли.
- Ты всё узнаешь в свое время, - сухо выдал Крихт, - но все же странно, что мои способности на тебе дали сбой, - он недовольно скривился и выпрямился в полный рост, — это вносит сложности. Было бы лучше, если бы я смог что-то увидеть. Как твою сущность, так и что-то из твоего будущего пути.
- Какие сложности? – зацепилась за оброненные фразы, - и какого пути? Ты можешь видеть будущее? – на последних словах я издала смешок, который, по-видимому, покоробил мальчишку. Его глаза недовольно сверкнули, но ответить он ничего не успел, так как послышались быстрые шаги и из-за угла вынырнули несколько фигур в серых плащах.
- Не стоит вести беседы с дэскам, - слышится презрительный холодный голос из-под плаща. Асассин собственной персоной. Вернулся.
- Ас, - укоризненно качает головой еще один безликий. По голосу я понимаю, что этот тот, что укутал меня и принес сюда. Мужчина скидывает с головы капюшон и мне представляется возможность разглядеть его. Непохожий на других. Высокий. Широкий в плечах. С бритой налысо головой, поблескивающей в огнях светильника. А еще с неожиданно добродушной улыбкой на губах, когда его взгляд останавливается на мне, - согрелась, месса?