- Да, я не понимаю, - сказал Монтегю.
- Он и есть сосуд.
- Чего? - переспросил Монтегю.
- Он привязал душу Эстреллы к этому гри-гри и к себе.
- Это невозможно, - заговорил Максимиллиано. - Любой скажет вам, что это невозможно.
- Это так, но ты-то до этого додумался так или иначе, не так ли, злобный кусок дерьма?
- Тебе никогда не доказать этого и ни за что найти того, кто сможет объяснить, как это работает, присяжным или судье.
- Кого-нибудь мы найдем, - пообещал Хадсон.
- Это авторское заклинание, - сказала я. - Как и у его мамаши, у него по-настоящему творческий подход к вопросам зла.
Макс в ответ слабо улыбнулся. Хилл сильнее вдавил колено между его лопаток, жестче впечатывая его голову и шею в окровавленную траву.
- Хватит лыбиться! - велел Хадсон.
- Он прибегнул к магии душ, которая, предполагается, вообще не работает, чтобы захватить Эстреллу и использовать ее душу. Став зомби, она подарила ему способность выдерживать кое-какие ранения, только в отличии от нее он исцеляется.
- Хочешь сказать, она так и останется с этой дырой в боку? - спросил Саттон.
- Зомби не могут залечивать раны, так что если мы не освободим ее душу, то да.
Макс снова ухмыльнулся. Хилл налег на нею сильнее, удерживая, и наконец Макс издал болезненный звук, значит он все еще чувствует боль. Хорошо.
- Я не ожидал, что кто-то прострелит в ней дыру, - сказал он сквозь стиснутые зубы.
- Тогда не стоило использовать ее в качестве щита, - заметила я.
Я услышала вой сирен, скорая была уже близко.
- Тогда что мы можем сделать для нее? - спросил Хадсон.
- Надеяться, что с восходом солнца разум покинет ее и бояться она будет лишь ночью.
- Когда встанет солнце, ее душа никуда не исчезнет, - сказал Макс, и его голос все еще звучал приглушенно.
Все мужчины навалились на него, вжимая его в землю и ускоряя кровотечение, но это не убьет его. Пока мы или не снимем с него гри-гри, или не найдем способ уничтожить зомби Эстреллу, он не способен умереть. Почему по-настоящему злобные ублюдки так чертовски боятся смерти?
Трусы, такие трусы.
Прибыло две машины скорой помощи, и мы позволили медикам забрать и Макса, и Эстреллу, хотя узнав, что она зомби, они. кажется, были растеряны.
- Можем ли мы дать зомби седативное? Можем ли мы успокоить ее? - спросил у меня один из фельдшеров.
- Я не знаю.
А затем осознала, как сглупила, настолько зациклившись на том ужасе, что может сотворить дар работы с мертвыми, совсем забыв о том, как полезен он может быть. Я подошла к зомби, которая была привязана к каталке, она по-прежнему всхлипывала и повторяла, как ей больно. Сомневаюсь, что ей действительно было больно, но это могло быть нечто вроде фантомной боли ампутированных конечностей. Некоторые потом годами чувствуют боль в отсутствующих частях тела. Эстрелла ожидала, что рана должна болеть, поэтому она и болела, и это конечно чертовски ее пугало. Если бы я знала, что не смогу сегодня же освободить ее душу, я бы все равно выстрелила в нее, чтобы спасти Конни, но сожалела бы перед этим чуточку больше.
Она посмотрела на меня своими огромными, темными глазами. Я взяла ее за руку и направила на нее свою некромантию с мыслью: "Успокойся, не бойся." Я шептала ей эти слова, наблюдая, как ее лицо покидает ужас, как расслабляется ее тело.
- Что ты творишь, Анита? - завопил Макс.
Я проигнорировала его, но Эстрелла вздрогнула, всхлипнув. Она, конечно, узнала его голос, и он не предвещал ей ничего хорошего.
- Он больше не сможет навредить тебе, Эстрелла. Ты в безопасности, - это была и правда, и ложь одновременно, но ее глаза снова наполнились покоем. Это помогло ей расслабиться.
- Она моя! Ее душа моя! Моя!
Я улыбнулась милому личику спокойной зомби, которая не подозревала, что была мертва. И она улыбнулась в ответ.
- Ты в безопасности. Нечего бояться.
- Я в безопасности, нечего бояться, - повторила она.
Я погладила ее ладонь и положила на одеяло, которым ее укрыли, когда везли к машине скорой помощи. Я отошла поговорить с Максом, прежде чем его загрузили в машину. Мы собирались сопровождать их, потому что, когда Хадсон спросил, может ли Макс воспользоваться магией, чтобы сбежать из машины скорой помощи или из госпиталя, я не смогла однозначно ответить да или нет. Он уже сотворил с помощью магии то, что считалось невозможным, так что все может быть.
- Что ты с ней сделала? - спросил он, натягивая ремни, которыми был прикован к каталке, и наручники на запястьях.
- Избавила ее от страха.
- Но я хочу, чтобы она боялась. Хочу, чтобы она помнила, что она сама виновата во всем этом.
- Виновата в чем? В том, что дала тебе под зад? Больно уж настойчивый ухажер, Макс.
- Максимиллиано, и она моя, Анита, моя! Отвали от нее со своей магией!
- Она слушается меня, моей некромантии, и даже с частичкой ее души в себе, ты так и не можешь помешать мне контролировать ее.
- Тогда, через компьютер, я помешал тебе.
- Да, потому что ты мог коснуться зомби, в отличии от меня, но теперь-то я могу дотронуться до нее, а ты нет. Спорим, что я смогу управлять ей, даже если ты этого не захочешь. Я буду беречь ее покой и не позволю ей бояться, пока мы не получим разрешение от судьи снять гри-гри, чтобы освободить ее душу, потому что торговля человеческими частями тела и душами – тяжкое преступление. Ты же знаешь об этом?
- Как ты докажешь, что у меня есть ее душа?
- Мне не придется, кто-то пытался продать свою душу на eBay пару лет назад, и судья постановил, что душа - такой же человеческий орган, как и все остальные. Продажа частей собственного тела - преступное деяние.
- Отлично, я понял, это все равно не доказывает, что я сделал что-то, заслуживающее казни, и к тому времени, как ты пройдешь через все слушания, чтобы снять гри-гри, я уже вылечусь. Могут пройти годы судов, прежде чем тебе удастся что-то доказать. Магию так тяжело объяснить жюри присяжных, а я расскажу им, какой ублюдок мой панаша, и как он бросил меня. Его жена, похоже, даже не узнала бы, что у него есть внебрачный ребенок от Доминги Сальвадор.
В этом Макс был прав.
- Присяжные обожают смотреть фильмы, Максимиллиано. И взгляд на произошедшее с позиции секс-рабов заставит их возненавидеть тебя. Смотря все это, они будут благодарить бога за то, что это случилось не с ними, не с их сестрой, дочерью, женой, ребенком. И когда мы с тобой покончим, они будут готовы самостоятельно воткнуть в тебя иглу.
- Хороший адвокат позаботится о том, чтобы присяжные никогда не увидели эти видео, Анита.
Ведь тогда они будут столь предосудительны и предвзяты по отношению ко мне. Если меня признают виновным в злоупотреблении магией, исполнение приговора будет быстрым. У них не будет шанса изменить решение, после моей смерти... Это будет нехорошо смотреться в протоколе судьи.
- Какая у тебя была специальность в колледже, Максимиллиано?
- Право.
- Ну конечно, - сказала я и улыбнулась ему.
Ему не понравилась эта улыбка.
- Но, Макс, все, что мне нужно сделать, заполучить распоряжение судьи на то, чтобы забрать у тебя все опасные предметы. Я могу честно признаться, что не знаю точно, что делает гри-гри. То есть я-то на самом деле не практикую вуду. И если мы снимем его с тебя сегодня, думаю, трех нулевых ранений в грудь будет достаточно, чтобы все случилось само собой.
- Ни один судья не подпишется под этим, пока я так ранен.
Я наклонилась к нему и тихо проговорила:
- Ты, возможно, прав, но я в любом случае собираюсь попытаться.
Он довольно улыбнулся, чувствуя себя в безопасности, прикрывшись магией, которую так сложно объяснить большинству судей, и отсутствием хоть чего-то достаточно веского, чтобы назвать это доказательством. Он был в безопасности, потому что его погрузили в машину скорой помощи, а мы сели в BearCat и последовали за ними. Не хотела я. чтобы он был в безопасности. Не хотела, чтобы Эстрелла застряла в своем поврежденном теле на целые недели, пока мы будем отстаивать это в суде.