- Нормальные зомби не могут, - ответила я.
- А этот не был нормальным?
- Даже и близко, - сказала я.
- Нет, - подтвердил Мэнни.
- Есть идеи, что могло его испортить?
- На самом деле да, он при жизни ел человеческое мясо.
Зебровски вытаращил на меня глаза.
- Да уж, для меня это тоже было впервые, но он застрял в горах зимой, один из товарищей погиб, и они получили достаточно мяса, чтобы выжить.
- Думаешь, из-за этого он получился таким необычным?
- Мы оба так считаем, - ответил Мэнни.
Я кивнула.
- Я напишу статью об этом в академические журналы, и выскажусь за то, чтобы этот пункт добавили к списку причин установки знака "ни в коем случае не поднимать этот труп".
Экскаватор подъехал к могиле, и мы отошли, чтобы слышать друг друга.
- А что еще в этом списке? - спросил Зебровски.
- Под вопросом те, кто при жизни был священнослужителем какой-то религии, - ответил Мэнни, и я не стала возражать. - А того, кто практиковал вуду, ни за что поднимать нельзя. Экстрасенсориков, ведьм и колдунов, всех, кто при жизни участвовал в каком-то сверхъестественном событии, поднимать рискованно и лучше этого избегать.
Я задалась вопросом, где носит Никки с командой зачистки. Они должны вооружиться огнеметами и надеть защитные костюмы. Если Уоррингтон выберется из могилы все еще кровожадным, нам будет кстати их помощь. Никки вышел к дороге, чтобы встретить команду и привести к нам. А еще он проверит, хватит ли на нас всех протеиновых батончиков, которые Натаниэль начал подкладывать мне в машину. Это конечно был не ужин, но поддержит уровень сахара в крови и не даст мне энергетически осушить тех, с кем я метафизически связана. Могильщики уже заблудились на кладбище, и на то, чтобы снова погрузить экскаватор на грузовик и проехать к нужному месту, ушло время, которого у нас не было. Нужно раскопать могилу до рассвета, или зомби с восходом может быть уже мертв для этого мира, и мы так и не выясним, что происходит в его гробу, когда темнеет. Я снова думаю о нем, как о личности, несмотря на то, что он был зомби, плотоядным зомби, он сохранил достаточно рассудка, чтобы по-прежнему оставаться для меня Уоррингтоном. Он до сих пор мог все осознавать и чувствовать, и прежде чем уйти, я должна узнать наверняка. Я должна знать.
Я всматривалась в темноту, думая, где же Никки, и... Так же, как и ранее этой ночью, энергия на кладбище словно изменилась. Такие же ощущения возникают иногда на местах, где проводились ритуалы, влияющие на святость этой земли. Как будто случилось что-то на метафизическом уровне между моим первым посещением кладбища и вторым.
- Ты чувствуешь это, Мэнни? - спросила я.
- Что именно? - уточнил он.
- Энергетика на кладбище раньше была получше.
- Здесь я раньше не был, но большинство старых захоронений ощущаются так же, как и это, Анита.
- Клянусь, этого не было раньше.
- Может, ты просто чувствуешь вину, - предположил он.
- Вы о чем, оно ощущается по-другому? - спросил Зебровски.
- Иногда старые кладбища могут своего рода потерять святость, - пояснила я.
- Если на них давно не было свежей могилы и не проводилось церемонии похорон, словно у святой земли истекает срок, - уточнил Мэнни.
- То есть здесь уже не святая земля? - спросил Зебровски.
Мэнни в ответ неопределенно махнул рукой.
- Священнослужитель может провести один простой обряд, окропить границы святой водой, и новые похороны все исправили бы, - сказала я.
- Гули могут осквернить святую землю, - напомнил Мэнни.
Я покачала головой.
- Думаю, сначала исчезает святость этого места, а затем уже некоторые мертвые восстают как гули.
- Погоди, что? - вмешался Зебровски.
- Гули - один из самых загадочных видов нечисти. Даже среди аниматоров и ведьм до сих пор ведутся дебаты, вторгаются ли гули на кладбище и оскверняют его, или вылезают из своих могил, когда земля перестает быть святой.
- Один из тех споров: "Что было первым: курица или яйцо?" - заметил Зебровски.
- Точно, - подтвердила я.
- С этим видом нечисти я никогда не встречался раньше, - сказал он.
- Гули - безобидные трусы. Крикнешь "бу!", и они спрячутся, - сказал Мэнни.
Я взглянула на него.
- Если ты так считаешь, то видел только обычных гулей.
- Ой, я забыл, ты же встречала гулей, ставших хищниками, - вспомнил он.
- Чую, мнения разделились, - сказал Зебровски.
- Мэнни прав относительно большинства гулей. Они падальщики, которые роют под могилами туннели и на первых порах вылезают только, чтобы поесть. На самом деле, первое, что замечают смотрители зараженных кладбищ - несколько разбросанных костей или провалившаяся в туннели могила.
- Или они роют туннель так близко к надгробию, что оно накреняется, а то и проваливается внутрь, - добавил Мэнни.
- Ага, а основное недовольство связано с тем, что людям не нравится сама мысль, что их близких кто-то жует в их же могилах.
Зебровски скривился.
- И я их понимаю. Приходишь ты на могилу к бабушке с цветами и обнаруживаешь, что ее останки разбросаны повсюду, словно корм для собак.
Я улыбнулась и покачала головой.
- Ну да, вроде того. Они вызывают команду зачистки, те сжигают туннели при свете дня, и фьють - проблема решена. Обычно.
- А когда необычно, что происходит? - спросил он.
- Они всегда быстрее, умнее, не такие немощные, как зомби. Они не разлагаются. Нули ранят их, но не останавливают. Слышала, что их можно убить, тщательно размазав огромным грузовиком, но, если грузовика под рукой нет, это трудноосуществимо. Подожги их, и они вспыхнут как вампиры, то есть очень хорошо горят.
- Видел я парочку вампов после этого. Они вспыхивают как щепка, словно на них плеснули алкоголь для розжига.
Я согласилась с этим.
- Но обычно не важно, насколько трудно убить гулей. Они боятся людей, как Мэнни и сказал.
- Договаривай уже, Анита, это я уже знаю.
- Когда они обглодали уже все тела на кладбище и больше не могут найти пищу как падальщики, они становятся более активными охотниками, - сказал Мэнни.
- Что значит "активными"?
- Если ты напьешься до бесчувствия или будешь ранен настолько, что не сможешь уйти, тогда они становятся опасны, - пояснил он.
- Думаю, они всегда нападают на пьяного или того, кто выведен из строя. Все, что не
представляет для них угрозы, становится едой, - сказала я.
- Ни в одной литературе об этом не сказано, - возразил Мэнни.
- Я сталкивалась с гулями, которые были по-настоящему активными хищниками, Мэнни. Я просто не верю, что нечто, способное убить и сожрать человека, не делает этого при каждом удобном случае.
- Это был случай из ряда вон, Анита.
- Да, только достаточно одного такого случая, чтобы сдохнуть.
- Так значит аниматоры не могут управлять ими, как зомби. Они больше похожи на вампиров.
- Ага, - ответила я, про себя подумав: «Знала я одного аниматора, способного контролировать их, но он и сам был больше мертв, чем жив, так что не уверена, что это считается.»
- В легендах упоминаются те, у кого хватало сил управлять всеми видами нежити, даже вампирами. Но Анита ближе всех к былым некромантам. Если уж она не может управлять ими, то никто не может.
- Ну ты и зверюга, - поразился Зебровски.
Я пожала плечами.
- Погодите, вы сказали, они сильнее зомби, которые в свою очередь сильнее нас. Есть хоть какой-то вид нежити, что не сильнее человека?
Мы оба покачали головами.
- Хотя над зомби проводились эксперименты, показавшие, что они на самом деле не могут быть сильнее человека, - припомнила я.
- Тогда как?
- У зомби просто нет стопора на использование всей свой силы разом. Малыши, например, изо всех своих сил сбрасывают одеялко, но став старше, прикладывают для этого только необходимое усилие. Повзрослев, вы и не помните, какой огромной силой обладаете... пока не случается чрезвычайная ситуация.