Она слабо улыбнулась мне.
- Спасибо за поддержку, но, как правило, люди страдают этим, перейдя определенный возрастной рубеж. А вы слишком молоды для этого.
- А я люблю свой смартфон, - сказал Зебровски. - Жена и дети целый день шлют мне фотки и смс. Держат меня в курсе событий, пока я на работе.
- А вы, конечно, уже перешли этот возрастной рубеж, - Мэннинг перевела взгляд с одного на другою. - Вы двое уравновешиваете друг друга, как и должно быть у хороших напарников.
Мы с Зебровски переглянулись, пожали плечами и почти в унисон сказали:
- Стараемся.
Мэннинг прищурилась, глядя на нас. А Брент рассмеялся.
Если бы кто-то из гражданских увидел, как мы смеемся и улыбаемся, пока на экране стоит на паузе этот ужас, они бы сочли нас циниками или того хуже. Но если вы не научитесь сохранять свое чувство юмора посреди кошмара, вы или свихнетесь, или уволитесь, или вставите дуло пистолета себе в рот. Мы все были копами уже достаточно давно, а значит выучились насвистывать в темноте, петь по дороге на казнь, шутить перед вратами ада - нужное подчеркнуть. Мы делаем это. Чтобы выжить. Чтобы не сойти с ума. Мы выполняем свою работу. Ловим плохих парней. Я посмотрела на
экран. Зомби, человек, кем бы она ни была, чья душа была поймана в ловушку, смотрела на нас с экрана в немой мольбе. Мы должны найти ее. И когда мы это сделаем, я найду способ освободить ее душу и упокоить. И все прекратится. Мы все прекратим. Те, кто поднял зомби и надругался над ней, не сделали ничего, чтобы я могла получить ордер на исполнение. Поэтому я не могла ворваться к ним, размахивая оружием, как при обычной охоте на монстров. Они никого не убили, черт, я даже не
уверена, что они нарушили закон, но по законам морали... они должны ответить. Будет ли это самосуд? Да, черт возьми, но иногда просто необходимо прислушаться к той части себя, что говорит: «Это аморально! Это нужно остановить!» Не судите, да не судимы будете. По в этом случае, я уверена, бог будет на моей стороне.
Глава 5
Был один человек, которому можно доверять и который хорошо знал Домингу Сальвадор. Но я не могу привести на встречу с ним Зебровски и ФБР. потому что вместе с Сеньорой он занимался очень нехорошими делишками. Поэтому мне нужно избавиться от копов так, чтобы не выдать, будто я пытаюсь от них избавиться. Когда на мой телефон пришло сообщение, появился и предлог.
- Вот блин, - сказала я вслух.
- Что-то случилось? - поинтересовалась Мэннинг.
Зебровски слишком внимательно меня рассматривал. Что, если он не купился на «вот блин»? Может стоило сказать «вот черт»?
- У меня назначена еще одна встреча. Обычно я все отменяю на время расследования, но сейчас у нас даже зацепок никаких нет...
- А что за встреча? - спросил Зебровски, но, судя по глазам, мне не удалось его обмануть.
Я показала ему сообщение, чтобы он смог прочитать его: «Не забудь про встречу с ювелиром в восемь вечера. Je t’aime, ma petite.» А рядом с ним красовалось крошечное фото Жан-Клода.
( Je t ' aime , m а petite - Люблю тебя, моя маленькая.)
- Ювелир. Боже ты мой, кто-то примерит сегодня колечки, - он улыбнулся, сказав вслух слишком много, и я знала зачем: хотел увидеть реакцию Мэннинг.
Хмурый агент вдруг улыбнулась мне, и эта улыбка стерла с ее лица морщинки и годы, что добавил ей просмотр видео. Она вдруг стала привлекательнее, глаза заискрились. Если раньше я бы нахмурилась, то теперь поняла, почему она становилась такой девчонкой в моем присутствии: ей нужно было как-то отвлечься от работы. Офицеру полиции, да и любому сотруднику службы экстренного реагирования, просто необходимо, чтобы вне работы его что-то заставляло улыбаться. Иначе можно просто спиться, слишком рано перегореть или однажды темной ночью подружиться с
ружьем. Значит Мэннинг следит за парами, мелькающими в новостях? Любит читать сплетни в желтой прессе? И вот я, втянутая в публичные отношения, как из дамских романов. Как же ей устоять? Да и зачем?
Она не издала ни звука, потому что чуть ранее я высказалась на этот счет, но теперь мне понятно куда больше. Я улыбнулась ей.
- Просто скажите это или так и будете сдерживаться?
Ее улыбка стала еще ослепительнее, а лицо светилось чем-то похожим на смех, и это немного развеяло и мою печаль, нахлынувшую после просмотра видео. Чужое счастье так же заразительно, как и горе.
- Я думала, у вас будут те сказочные обручальные кольца, что были в новостях.
- Жан-Клод знает меня. Он знал, что я захочу поучаствовать в выборе колец, которые нам предстоит носить до конца жизни. Кольцо на видео было взято на прокате возможностью выкупа.
Брент поднял руку, словно спрашивая разрешения поучаствовать в разговоре.
- Я видел кольцо в новостях. Какая женщина откажется от этого «кубика льда»?
Я усмехнулась и попыталась объяснить, не потому что должна была, а потому что мне нравилось приподнятое настроение, воцарившееся в комнате. Не хочу быть той, кто снова разрушит эту атмосферу.
- Я спрашивала, хочет ли он, чтобы я носила обручальное кольцо каждый день. На что он ответил: «Желательно». Я не смогу работать и поднимать зомби с этим «кубиком льда». На каждом месте преступления я буду сверкать одиноким алмазом, прорезавшимся через латекс перчатки, если я их вообще смогу надеть с ним.
Улыбка Мэннинг немного померкла.
- Жаль, но это правда.
Мне захотелось вновь заставить ее так же улыбнуться, и я призналась:
- Жан-Клод сказал, что хотел бы, чтобы я всегда носила символ нашей любви, - я опустила «ma petite», что он добавлял в конце каждого предложения, обращаясь ко мне. С французского это переводится как «моя маленькая» или, точнее, «моя малышка».
Улыбка Мэннинг вновь засияла.
- Ой, ну до чего романтично, - заметил Зебровски.
- Поэтому мы и хотим купить кольца, которые можно носить каждый день.
Я умолчала о долгих обсуждениях огромного количества колец: ярких, блестящих, вызывающих эквивалентов того, что он вручил мне на видео-обручении. Он считал, что обручальное кольцо - отличный повод щегольнуть богатством. Большинство мастеров вампиров происходят из дворянского рода, ну или как минимум того времени, когда аристократы показывали себя во всей красе. Если вы тогда не обвешивали себя драгоценностями и не носили дорогую одежду, значит вы были бедны.
Жан-Клод собирался стать королем, а значит нам нужно было что-то достойное короля и королевы. Некоторые из колец, что мы рассматривали, были дико неудобными, но он смог убедить меня, что это необходимо. Даже представить не могу, что можно носить такое кольцо без страха потерять камень или как-то повредить его. Я чувствовала себя маленькой собачкой в одежде: они очень скованно двигаются, потому что «не в своей тарелке». Они может и мило выглядят, но собаки с большей охотой гоняли бы белок. А попробуйте это сделать в собачьих ботинках и юбке.
- Вы очень счастливая женщина, - так искренне сказала Мэннинг, что я задумалась: «А ждет ли кто-нибудь ее дома?» Многие полицейские не носят на работе обручальных колец, так что отсутствие его на безымянном пальце ни о чем не говорило.
- Спасибо. Я все еще немного удивлена тем, что Жан-Клод мой жених.
- Почему? - спросила она.
- Я уже давно рассталась с мыслями о замужестве. Он такой потрясающий, а я по шкале привлекательности всего лишь на троечку. На троечку, которая вдруг каким-то чудом подскочила до двадцати миллионов, - я улыбнулась, сказав это, но действительно так и думала.
Мэннинг, прищурившись, посмотрела на меня.
- Каждая красивая женщина знает себе цену. И вы не на троечку.
- Попробуйте рядом с Жан-Клодом оценить себя по шкале привлекательности.