Джек не верил в судьбу, для него она была хищным, но пугливым зверьком, который нападал только на глупых, слабых, неопытных и, прежде всего, мягких людей. "Для того, чтобы преуспеть в жизни, нужно иметь холодный разум и железную руку", — повторил Джек мысленно слова отца и открыл дверцу сейфа. На дне сейфа белели две папки, как испуганные птицы, сбившиеся в уголок. Больше ничего внутри не было. Задыхаясь от напряжения, Джек стал их перелистывать и, наконец, сказал:
— Теперь мир у твоих ног, Джек!
Он положил в сейф взрывчатку: в половине седьмого от виллы камня на камне не останется. Джек положил папки за пазуху и вышел на террасу. Роясь в кармане в поисках ключа, он посмотрел наверх, на скальный массив, позолоченный заходящим солнцем. Он взглянул на часы и вспомнил, что вот сейчас в долине Молчания скала упадет на Тома Херлинга. Вдруг земля задрожала, в воздухе раздался сильный гром и Джек увидел, как скала отделилась от своей основы и полетела прямо на него…
* * *Том Херлинг вышел из своей машины без пятнадцати шесть и тут же был окружен толпой журналистов и фоторепортеров. Несколько полицейских сделали кордон около машины, сдерживая их.
— Сожалею, господа, — сказал Том, — но не могу уделить вам больше нескольких минут: я обещал Дракону быть вовремя, вы сами знаете, как он гневается.
— Не слишком ли вы дерзок? — посыпались вопросы.
— Каким оружием вы будете сражаться на дуэли?
— Таким, какое выберет Он, — ответил Том, — пожалуйста, мисс, прошу вас в машину, будете моим секундантом.
— Спасибо, мистер Херлинг, мне всего только двадцать три года и жизнь еще не надоела.
— Так нет ли среди вас настоящего журналиста? — обратился Том к толпе.
Все отступили, и только какой-то щупленький фоторепортер выкрикнул:
— Я поеду с вами, мистер Херлинг!
* * *В шесть без трех минут из отверстия в искусственной скале показалось дуло. Оно стало не спеша наводиться, поэтому Анна решила поспешить.
— Будь готова, — сказала она Лане спокойным голосом, как будто готовилась выстрелить в фазана. Оба выстрела грянули одновременно. Дуло безжизненно уставилось в облака. Лана выстрелила в предмет, поставленный Скоттом в самой расщелине скалы, и он заискрился синим пламенем. Том Херлинг стоял неподвижно, маленький репортер вовсю снимал, лежа на животе.
— За две с половиной минуты мы должны найти и прикончить Хопера, — спокойно сказала Анна. — Лана видела в озере водяные лилии, Скотт!
Скотт и Джон опустили бинокли и переглянулись. Глаза Скотта оживились.
— Что-то я никогда не видел в этом озере водяных лилий, — сказал Джон.
Ветер утих, и поверхность воды стала такой гладкой, что в бинокль был виден каждый камешек на дне. Водяные лилии оторвались от берега и понеслись по воде. Опять раздались одновременно два выстрела, один из листьев лилии приподнялся, но, притянутый невидимой силой, опять опустился, и вода под ним стала красной. Вторым выстрелом Лана попала в такой же предмет в расщелине, и он тоже заискрился.
— Док Хопер мертв, — еле слышно сказал Скотт.
Том Херлинг еще пять минут постоял под скалой, но видя, что Дракон ничего не предпринимает, решил уйти. В расщелине продолжали шипеть синие искры. Том схватил репортера за руку:
— Пойдем, приятель, Дракон вот-вот развалится от злости. Мы спрячемся вон в тех скалах, и ты оттуда будешь снимать.
В пятнадцать минут седьмого взорвалась одна бомба и немного погодя другая. В небо поднялось огромное облако пыли. Скотт взял воздушный пистолет и бесшумно выстрелил.
— Я попал в Дракона, будь уверен, — сказал он Джону, улыбаясь.
Когда пыль рассеялась, от высокой мраморной скалы не осталось и следа, на площадке валялась куча белых камней. И тогда люди на противоположном берегу увидели нечто необыкновенное: посреди площадки появилась темная тень, которая медленно поднялась в воздух, постепенно бледнея, пока совсем не исчезла.
— Видел? — ребяческая улыбка озарила лицо Скотта. — Его душа полетела на небо. Мертвый оракул уже никогда не заговорит.
— Грязный шарлатан! — послышались из передатчика голоса близнецов.
— А что, разве дым можно выпускать только с эстрадных подмостков? Лана, дорогая, что ты скажешь насчет маленького домика на этой площадке с мраморными ступеньками до самого берега?
— Хорошая идея… если до того Молчаливые не построят нам семейную гробницу!
Скотт выключил передатчик и посмотрел через бинокль на противоположный берег:
— Народ уже расходится, представляю себе их комментарии!
— Ты хитрее Одиссея, — сказал Джон. — Твой маленький домик на бывшем лежбище Дракона совсем уничтожит этот миф. А что за человек этот репортер, уж не работает ли он на Молчаливых?
— Нет, он работает в филиале Брюса и довольно хороший детектив. Через полтора часа он позвонит по радиостанции, если появятся новости. Хотя сегодня я уже не ожидаю ничего особенного. Настоящие новости будут завтра, когда ночью мы закончим акцию с Молчаливыми.
Скотт связался со всеми в отдельности и сказал Джону, что все спокойно.
— А сейчас я расскажу тебе, как я открыл тайну Черного предмета, — продолжал Скотт. — Это было чистой случайностью — я узнал ее от пасечника Билла, он рассказал ее только мне. Мы понравились друг другу с первого взгляда. Билл спросил меня, за медом ли я пришел или расспросить о Драконе. Я ответил, что сперва за первым, потом за вторым, потому что, чтобы убить Дракона, нужны силы и нескольких баночек меда мне хватит. Он помолчал, как будто принимал решение, потом засмеялся и сказал, что я опоздал, он сам убил его той же зимой, когда он появился. Когда молния попала в дуб, он действительно вспыхнул как факел, потому что был весь гнилой в середине. Потом дождь погасил огонь, и от дуба остался обуглившийся ствол высотой около двух метров среди мраморных кусков, упавших со скалы. После бури выглянула луна и ствол бросил тень в подножье скалы. Эту-то тень и увидел Блэйк, а горбатая Хелен так напугала всех, что никто не смел там ходить. Билл же, когда отправился однажды за дровами в лес, решил отсечь несколько кусков от обуглившегося ствола. Потом еще и еще, и в конце зимы от него ничего не осталось и Дракон исчез. Но люди продолжали его видеть. Думаю, что, кроме Билла, только Хелен знала тайну Черного предмета.
Взяв мед от Билла, я пошел в лес искать подходящее бревно, чтобы воскресить Дракона. Я нашел его быстро, но еле дотащил на трех рессорах от нашего автобуса и кольях, а потом поставил так, что его обгоревший ствол чуть-чуть трепетал при малейшем ветерке. Следующей ночью, как тебе известно, нам удалось доказать молодой Гарлэн, что дух Гарды действительно вернулся.
— А почему же ты не позвал меня помочь? — угрюмо спросил Джон.
— Просто ради эксперимента. Ну как?
— Не скрою, я было совсем поверил во что-то сверхъестественное. Хорошо иногда покопаться в себе самом, если есть возможность.
— Ну какие у тебя могут быть возможности, когда ты по целым дням на работе, а потом корпишь над книгами?
— Слушай, я хочу тебя спросить: в тот день, когда я рассказывал тебе о своих женщинах, не могла ли твоя жена слышать все это? С этими вашими проклятыми приемниками и передатчиками…
— Да, я не удивлюсь, если они все слышали!
— Кто "они"?
— Да сестры-близнецы, конечно. Анна в тот день была у нас.
От неожиданности Джон остолбенел.
— Ладно, не принимай все так серьезно!
* * *— И все-таки ты подумай, — сказал Сото Брюс. — Тебе будет лучше, если ты переедешь ко мне в Нью-Йорк.
— Нет, молодожены должны оставаться наедине, — серьезно ответил Сото.
— Слушай, если это очередная из твоих шуточек… — Брюс хотел удостовериться, не шутит ли опять его друг.
— Я тебе должен сказать и кое-что еще — по-моему, Рита единственная женщина в Америке, на которой ты можешь жениться, не опасаясь развода. Она из нашего бранша, а в нем редко встречаются красивые женщины.
— А почему она должна быть непременно полицаем?