— Я не выспалась, — Николь моргнула и перевела взгляд на вампира.
Девушка не отводила прямого взора от горящих глаз мужчины. Она никак не могла понять, чего он от нее хочет. Был вариант упасть на колени и попытаться орально вымолить прощение за чужой проступок, но это было, по ее скромному мнению, неуместно — она не чувствовала перед ним вины, а значит, не было необходимости в унижении. Если он не в состоянии понять, где ложь, а где правда, то это его проблемы.
— Идем, — Августино энергично встал и тряхнул волосами, — порка отучит тебя бросаться грязными словами.
Самида загнанно глянула на Николь из-под пушистых ресниц и улыбнулась, словно пыталась приободрить. Девушка бесшумно поднялась со своего места и поплыла за мужчиной, который уверенно направился к двери под лестницей.
— Августино, — Николь окликнула недовольного вампира, который остановился и терпеливо посмотрел на нее, — чем провинился Арни?
— С чего ты взяла, — вампир распахнул дверь и хохотнул, — что он провинился? Однажды я и на тебя ошейник надену. Я еще не решил, кем тебе быть — течной сукой или мартовской кошкой.
— Каждый твой фамильяр, — девушка застыла перед порогом и испуганно посмотрела на лестницу, которая уходила вниз, — становится твоим питомцем?
— Золотце, ты не мой фамильяр, — Августино положил холодную ладонь на шею девушки, — ты общая. А я твой наставник, на время, а потом мы разбежимся, а ты пойдешь по рукам. Ты будешь принадлежать всем и никому.
Мужчина цокнул и свел брови вместе:
— Ты пытаешься меня заговорить! — он рыкнул, — спускайся, немедленно!
Николь подхватила юбку и поспешно начала перешагивать ступени. Лестница оканчивалась двумя небольшими и короткими коридорами, в конце которых стояли тяжелые железные двери.
— Направо, — Августино сжал ее плечи и выдохнул в ухо, — никто не смеет заходить в мои покои. Ты меня поняла?
Любопытство колючими лозами оплело Николь, и она повернула голову налево, гадая, что же прячет за дверью Августино. Своих жертв? Гроб, в котором спит?
— Николь, — мужчина провел языком по шее, — какая ты любопытная.
— Что там? — не думая выпалила девушка.
— Там мои секреты, — Августино сжал стальными пальцами грудь девушки, — я не против, если мы заглянем ко мне на огонек, но живой ты оттуда не выйдешь. Я даже агрессивно агитирую тебя совершить глупость, чтобы у меня было право иссушить тебя. Ты очень сладенькая, Николь. Зная твой вкус, мне крайне тяжело сдерживаться.
Девушка склонила голову, открывая бледную шею и задумчиво спросила:
— Что будет, если ты меня убьешь без серьезного повода? — Николь не ведала, что творила. Желание поиграть с вампиром было сильнее доводов разума, — какие обязательства перед тобой, Августино?
— А это не твое дело, — мужчина слегка прикусил кожу на шее ближе к ключицам и промычал, — дверь никогда не заперта Николь, заходи в любое время.
— Нет, спасибо.
— Там я отвечу на все твои вопросы, раскрою тайны Высших, — прошипел Августино, — а потом убью. Ради истины можно и умереть?
— Я не настолько любопытная, — Николь подалась тазом назад, чувствуя, как ее захлестывает вожделение к вампиру.
— Пошла, — Августино с переливчатым смехом мягко подтолкнул девушку направо.
Николь нехотя подошла к двери и потянула за круглую ручку. И остолбенела. Желание внизу живота скрутилось страхом — первое, что ей врезалось в память — это стальная клетка с толстыми прутьями и с внушительным замком. На полу лежала цепь с железными ошейником и кандалами. Она медленно перевела взгляд на деревянные колодки с отверстиями для головы и рук и скривилась от омерзения, которое росло с каждой секундой. На одной из стен был прибита Х-образная крестовина с наручниками, которые без живой жертвы смотрелись слишком одиноко и жалко.
— Ты угадала, — Августино проследил за взглядом девушки, — снимай платье и шагай.
— Я могу как-то избежать этого извращения? — Николь скользнула взглядом плетками тонким стекам, которые была развешены на стене рядом с уродливой дыбой.
— Не задавай глупых вопросов, — мужчина зашел в просторное помещение и хрустнул шеей, — прими наказание достойно.
Девушка скосила взгляд влево и содрогнулась — у стены стояла непонятная конструкция, которая отдаленно напоминала гинекологическое кресло с широкими ремнями и кожаными браслетами на небольших замочках.