— А что он там прячет? — она во все глаза смотрела в румяное лицо мужчины
Зрачки Драгоша расширились от испуга, и жесткая рука схватила Николь за волосы и потащила вниз по лестнице. Девушка заверещала, попыталась вырваться, но Августино был непреклонен. Он волоком тащил Николь, крепко сцепив зубы.
— А кровь? — Драгош неуверенно последовал за хозяином.
— Сколько лет? — вампир толкнул дверь пыточной.
Николь зашипела и начала бить вялыми кулачками по руке Августино.
— Шесть, — Драгош даже не смотрел на вырывающуюся бестию, — девочка.
— Девочка? — вампир швырнул Николь к монструозному креслу с распорками, подколенными держателями и ремнями и удивленно повернулся к слуге, — это прямо праздник какой-то. Ты девчат не трогаешь, Драгош.
— Той семье были очень нужны деньги.
Николь завизжала в ярости от отвратительнейшего разговора и бросилась к выходу. Августино молча перехватил ее и опять откинули сильными руками в сторону. Вампир взял бокал с кровью и кивнул бугаю:
— Иди.
— Не уходи! — Николь приподнялась на локтях и вытаращилась на Драгоша, — не оставляй меня с ним!
— Удачи, — мужчина неловко улыбнулся и скрылся за дверью.
— Раздевайся, золотце, — Августино сделал длинный глоток, прикрывая глаза от удовольствия, — и лезь на кресло.
— Нихрена! — девушка ощерилась на вампира и попыталась его пнуть, но не смогла дотянуться, — никуда я не полезу!
Мужчина изумленно вскинул бровь:
— И чего это мы стали такие дерзкие? — он склонил голову, облизывая губы.
Николь стушевалась под пристальным взглядом и неуверенно обернулась на зловещую конструкцию.
— Ты решил в доктора поиграть?
— Лезь, сука, на кресло! — он залпом выпил кровь и швырнул бокал в стену. Тонкое стекло зазвенело и осыпалось льдинками на пол. Вампир угрожающе шагнул к Николь, тихо прошипев, — не юли со мной, золотце. Я очень и очень зол! И в этот раз прокусанной шейкой ты не отделаешься, я тебе руки-ноги переломаю и заживо кожу сдеру. И никакой Совет, — он клацнул зубами, — меня не остановит. Я готов уйти в изгнание, если у меня будет возможность отомстить тебе.
— Психованный урод, — Николь подскочила на ноги и зло содрала с себя платье. Она кинула кремовую тряпку под ноги извращенца, — и чего ты не сдох?
— Я, мать твою, Высший Вампир, — он перешагнул через мятую и воздушную ткань и процедил, брызгая слюной ненависти в лицо девушки, — и если ты еще не поняла, — он схватил стальными пальцами нахалку за правый сосок, — истинно бессмертный. Без никаких но и если.
— Каких... — Николь начала хватать воздух от простреливающей боли, которая сетью расходилась по всему телу. Она привстала на цыпочки, — но…
— На кресло, — вампир слегка провернул нежный сосок, и из глаз Николь брызнули слезы. Мужчина самодовольно разжал пальцы, — быстро!
Девушка прижала с остервенением ладонь к груди и растерла слегка опухшую ареолу, которая приятно заныла, отдавая легкой иглой боли внизу живота. Она неуверенно поднялась на высокую ступеньку, попыталась ловко запрыгнуть на сидушку, но со стороны это выглядело так, словно дерганная старуха садится в кабину нелепого самолета-истребителя. Августино грубо потянул ее за поясницу к себе так, чтобы ягодицы немного свисали. Он со знанием дела развел ноги и закинул их высокие подставки, от металлического холода которых Николь покрылась мурашками. Он крепко затянул ремни на груди, животе, руках и бедрах, и Николь оказалась полностью обездвиженной со всеми интимными местами на обозрение — беззащитная и раскрытая как поздняя осенняя лилия. Мужчина оценивающе оглядел Николь и нахмурился:
— Столько дней потеряли! — он размашисто прошел к крепкому сундуку в углу пыточной и вытащил деревянный ящик в змеиной коже с золотыми защелками.
— Что это, — Николь изо всех сил тянула голову в сторону Августино, — что ты там опять задумал, извращенец проклятущий?
— Это мой подарок тебе, — вампир пропустил мимо ушей очередную дерзость, что не сулило ничего хорошего для девушки. Он медленно подошел к пленнице с изысканной коробкой в руках, — стоило его преподнести раньше, но ты то в коме валялась, то я был не в состоянии порадовать тебя.
Он щелкнул замочками под заинтересованным взглядом Николь. На черном бархате лежали стержни из нежно-голубого камня с белыми прожилками, словно кто-то запер застывшие морские волны в хрустальный лед. Гладкие жезлы были разного размера, начиная с толщины с мужской палец. Последний стержень больше походил на толстую конусообразную свечу. Загадочные вещицы расширялись к основанию, которому крепились колечки из переплетенной в милый колосок золотой проволоки. Перед Николь лежала прямо-таки настоящие драгоценности, которые хотелось рассматривать и вертеть в руках.