— Я думаю, — Николь сняла пальто и кинула его на кресло напротив юноши, — тебе стоит сходить в душ.
Тото покраснел и понятливо кивнул. Глаза стали масляными и озорными. Девушка отвела его в ванную комнату и он уставился жадным взглядом на джакузи, не смея просить разрешения порезвиться в нем.
— После, — девушка влажно прошептала на ухо пунцовому Тото, — и я обязательно присоединюсь к тебе. А сначала в душ, бокал вина и мои губы.
Парень не верил своей удаче — встретить на ночной улице развратную богатую красавицу! Он стремительно начал раздеваться, путаясь в рукавах и штанинах, и Николь его тихо покинула.
Она понятия не имела, где прячется Лоренцо, но знала, что он тут. Девушка скинула платье, оставшись в черном кружевном белье и чулках, налила вина в бокалы и поставила их на аккуратный золотой поднос, на котором стояла тарелочка с трюфелями и сигара с щипцами. Девушка чувствовала себя шеф-поваром, который готовит изысканный ужин для въедливого клиента.
— Ого! — охнул Тото и немного растерянно пригладил полы своего халата.
Николь ждала гостя у дверей с подносом и милой улыбкой. Она грациозно повернулась на каблучках, и гость зачарованно поплелся за девушкой, растрепав влажные волосы от нетерпения. Она перестала ощущать себя живым человеком, она была функцией, задача которой нафаршировать юнца дорогим алкоголем и изысканной едой. Когда Николь уже начнет распоряжаться своей жизнью? Когда она поймет, чего она ждет от Вечности, но пока на это не было времени. Николь усадила Тото на мягкий диван в своей просторной спальни, которая тонула в интимном полумраке, и мягко вложила бокал в ладонь гостя, который не отрывал глаз от кровати на невысоком пьедестале.
Тото заглотил бокал вина, сгорая от вожделения и нетерпения, но Николь была соблазнительно медлительна — она кормила юнца с вилочки крошечными кусочками пахучего трюфеля и поила из своего бокала, томно целуя его в ухо, шею и ключицу.
— Я никогда не курил, — Тото с сомнением смотрел, как Николь откусывает кусачками кончик сигары.
— Я тоже, — Николь взяла газовую зажигалку со столика и хитро посмотрела на юношу, — но много читала об этом.
Она поднесла кончик сигары к шипящему огню, аккуратно провернула его по часовой стрелке так, чтобы он начал равномерно тлеть. Затем зажала сигару чувственными губами, и начала медленно потягивать сладковатый дым, отодвинув зажигалку немного назад, чтобы огонь не поджигал табак, а прогревал горячим воздухом.
— Не вдыхай дым, — она выпустила густое белое облачко и протянула сигару, — а просто почувствуй его вкус.
Но Тото все же хлебнул густого дыма и согнулся в удушающем кашле. Николь задумчиво приложилась к сигаре и поиграла языком с терпким и медовым воздухом во рту, глядя, как парень утирает слезы.
— Еще, — девушка передала сигару и ласково повторила, — не вдыхай.
Они сидели окутанные волнами призрачного моря терпкого дыма. Тото желал жаркого секса с загадочной девицей, которая по большей части молчала, а Николь ждала в гости смерть.
— Голова кружится, — удивленно воскликнул юноша, рассматривая клубы дыма над собой, — не думал, что табак так пьянит.
— Не каждый табак, — Николь тоже немного развезло от дорогого вина и дыма.
Время вместе с ней замедлило бег, напитывая ее руки и ноги приятной слабостью и мягким одурманиванием, которое вытеснило все мысли и тревогу. Она кинула табачный огрызок в бокал и жадно поцеловала Тото, который станет для нее временным забвением, минутами наслаждения, которое оглушит и ослепит ее разум. Николь подарит юноше, которому не повезло с ней встретиться, секунды томящейся страсти. Она полюбит наивного Тото, и этим мимолетным чувством, которое будет изгажено Лоренцо, она попытается искупить свою вину перед ним. Поцелуями, объятиями и стонами.
Николь поцеловала грудь Тото, развязала пояс на халате и нырнула головой к его паху, желая тоже почувствовать его вкус. Она удивилась тому, какой у него складный и аккуратный член, который было одно удовольствие целовать, касаться языком, не боясь им подавиться или задохнуться. Тото был довольно нетребовательным или агрессивным. Он смущенно охал, когда ее губы обхватывали ячики, и поджимал пальцы на ногах, стоило только Николь провести языком по нежной уздечке — он доверчиво отдался во власть горячего рта. Девушка тихо застонала и ткнулась носиком в завитки, пахнувшими ирисовым мылом. Подрагивающая головка коснулась упругого корня языка, который Николь расслабила и потом мягко напрягла, чтобы усилить давление на чувствительную кожу. Тото дернулся и громко застонал с влажными всхрипами, хватаясь за волосы девушки. Сладковатое семя с ореховым привкусом заполнило рот Николь, и пальцы Тото впились ногтями в кожу ее головы.