Если бы сейчас в этот момент рядом был тот самый Августино, он бы непременно расплакался и написал ворох стихов о трогательной любви глупой наивной девочки. Как же сахарно Николь лгала!
— Я бы отдала тебе все, что у меня есть, — теплые пальчики пробежались по щеке Марка, в глазах которых разгоралась страсть, но не к молодому прекрасному телу, а к деньгам, — лишь бы ты был рядом и любил меня, — она коснулась губами уха и шепнула, напомнив, чего конкретно она желает от Марка, — грубо и жестко.
От своих упрашиваний и пряного вина Николь жутко возбудилась и ждала, когда в липовом Августино проснется хоть искра черного и жестокого вожделения. Марк прищурился и злобно схватил богатую потаскуху за волосы, принимая правила игры. Чего не сделаешь ради денег и возможности купаться в роскоши?
— Грубо и жестко, золотце? — Марк дернул развратницуи запрокинул ее голову
— Да, — простонала Николь, пьяно глядя на юнца.
Марк решительно перевернул задыхающуюся от ядовитого возбуждения девушку на живот. Он задрал ее платье из тонкой и мягкой ангоры нежно серого цвета и рванул кружевные трусики на себя. Николь восторженно охнула в подушку и подалась ягодицами назад, требуя немедленных действий от гостя. Тяжелая ладонь опустилась на голую пятую точку, оставляя после себя розовый след, и Николь отдалась обману, который сама придумала. Не было здесь никакого Марка, а только разъяренный Августино, который обзывал ее грязной шлюхой и больно бил по ягодицам. Гость не жалел ее — в нем проснулось желание действительно наказать и унизить девку, у которой были деньги, богатенький дядя и поганые трюфели!
— Сука, — притянул плачущую Николь от возбуждения и жалости к себе за волосы и смачно плюнул в ее раскрасневшееся личико, — мерзкая потаскуха! — он дернул ее голову и зарычал, — повтори, дрянь!
— Я мерзкая потаскуха, — пропищала она, одурманено глядя в юное лицо Августино, — грязная шлюха...
Марк вошел в девушку, прижимая ее голову к матрасу. Его толчки были полны ненависти и злобы к мажорной дряни, которая с распахнутым взором смотрела, как из темноты комнаты выходит тихий Лоренцо. Его левый глаз горел огнем хаотичного безумия и жестокой похоти. Вампир не отрывал взгляда от рычащего юнца, который вжимался в бедра Николь и был ослеплен яростью и вожделением. Стоны девки и рев Марка скрутились в ужасающий вихрь жестокости, извращенной страсти и помешательства. Девушка заверещала, когда ее гость грубо протолкнул член в кольцо сжатых мышц и была наказана звонким унизительным шлепком.
— Тебе нравится, золотце? — мощный рывок и юнец вновь вторгся в горящее болью узкое отверстие.
Николь попыталась уползти из-под Марка, но он дернул ее за волосы назад и сцепил стальные пальцы на шее рыдающей любовницы, вынуждая прижаться ягодицами к своему паху. В голове у Николь щелкнула пружина, и ее плач боли перерос в громкий крик экстаза. Утроба похотливой мерзавки скрутилась в узел и начала истекать грязным удовольствием, которое лучше не познать в жизни, потому что оно отравляет душу и тело.
Марк с рыком вжался в Николь, которая краем глаза наблюдала, как Лоренцо бесшумным уродливым пятном кинулся на свою жертву, которая вопила от оргазма. Вампир навалился на Марка, вгрызаясь в его шею со стонами чужого имени. Девушка чувствовала, как жалкая жизнь неудачника в дорогом костюме цвета бургунди вытекает из его тела с горячим семенем. Она яростно выползла из-под дергающегося Марка в тот момент, когда Лоренцо начал в неистовстве слепой страсти сдирать брюки с хрипящего юнца.
Николь выскочила из комнаты, плотно закрывая за собой дверь. Она поправила платье, вытерла лицо от слюны, причесала пятерней взлохмаченные волосы и уверенно прошла по гостиной, хладнокровно игнорируя крики и стоны старого Лоренца, который хотя бы на миг забылся и получил то, чего так желал долгие века. Николь сбросила с низкого столика вазу с фруктами и в центр положила тонкий изящный кинжал с костяной рукоятью, который она купила на барахолке специально для своей казни. Ее гордыня задушила страх и ужас перед вампирами, упрямство доказать самой себе, что она не жалкая жертва толкало ее на безрассудные поступки. Если умирать, то со вкусом и бесстрашием. Трусость Николь обернулась для нее чередой ужасающих последствий, и теперь она пойдет до конца, посмотрит в глаза своей смерти и пошлет ее к самому Дьяволу, который стоял за ней, сложив когтистые пальцы на хрупких плечах обезумевшей девочки.