— Я не знаю, — простонала девушка, и ее руки задрожали.
— Что? — Лоренцо встрепенулся будто после дремы.
— Я не знаю, — упрямо повторила Николь невидимому врагу, который все это время вел ее за поводок на съедение чудовищам и в самый неподходящий момент перерезал путы и дал выбор, что делать дальше.
Машина остановилась на обочине дороги, где уже стояли дорогие авто других вампиров. Водители собрались в кучку и курили в сторонке, обсуждая пустые вещи, которые не имели ни ценности, ни смысла, но отлично подходили для того, чтобы переждать время, пока их Господа веселятся. Николь заметила среди мужчин и женщин Драгоша, когда выходила из машины, и он дружелюбно кивнул ей.
— Ненавижу все эти посвящения под открытым небом, — Лоренцо со злобой пнул камешек и побрел по пожухлой траве к толпе вампиров в глупых плащах посреди поля, — ноги можно переломать!
Николь с надеждой оглянулась на Драгоша, чтобы он остановил ее и вмешался в творящийся бардак, но мужчина опять ей кивнул, одобряя ее выбор. Она держала Лоренцо и с каждым шагом ее начинало мутить и потряхивать от осознания, что она совершает ошибку. Даже когда она смотрела в глаза умирающих жертв, Николь не испытывала такого отчаяния.
От сборища монстров отделилась тень и к Лоренцо и бледной Николь с ехидной улыбкой зашагал довольный Августино, под которым расползлась бесформенная тень голодного чудовища. Вампир с шелковым капюшоном на голове будил в его бывшей фамильярке дурноту, и с возгласом омерзения она согнулась в спазме тошноты.
— Рановато ты, золотце, — Августина разочарованно покачал головой.
— Играет на опережение, — Лоренцо цокнул и оперся на трость, дожидаясь, когда Николь придет в себя.
Старик был равнодушен и меланхоличен, хотя рядом стоял объект его грязных воздыханий. Земные страсти и желания испарились, уступая место холоду в груди. Николь сплевывала слюну и между корешками ползли черные черви к ногам вампиров. Мелкие твари присасывались к дорогим туфлям и прогрызали ткань брюк, но никто из них ничего не замечал и не тревожился о том, что их тени скручиваются под лунным светом и вытягиваются в бесформенные пятна.
Если молиться, то только Дьяволу, который оставил Николь, забрав с собой решительность и оправданную жестокость. Он толкнул человека на безумства, напитав душу страхом за свою жалкую жизнь и отошел на шаг назад, наблюдая со стороны. В Сердце Николь не было слепой верности к Господину, ради которого можно было шагнуть вперед, не задумываясь о том, что будет дальше. Самида и Арни не выблевывали из себя внутренности, потому что были хорошими рабами с закрытыми глазами.
— Я вижу вас, — Николь распрямилась и зло вытерла рот, глядя на Августино.
— Мы тебя тоже, золотце, — вампир скривил подкрашенные губы.
— Нет, сукины дети, — она ткнула пальцем в тени за их спинами, — я вижу вас.
Августино обернулся и вскинул бровь:
— Обезумела, — он вздохнул и ласково посмотрел в лицо, искаженное ненавистью, — бывает.
— Это не вы боитесь солнца, — она скинула капюшон с головы. Ей было жарко, несмотря на прохладу и иней на травинках, — а эта тварь, что сидит внутри вас.
— Августино, — старик зло ударил носок его туфель тростью, — в следующий раз хорошенько подумай, прежде чем спасать прелестных блондинок.
— У меня к ним слабость, — фыркнул вампир, с интересом наблюдая, как Николь, вместо того, чтобы бежать от страха прочь, сердито направилась к другим вампирам, вглядываясь в их тени, — но это совсем дурная.
— Зато весело, — старик заковылял за Николь, — может, ты передумаешь, дитя?
— Усугубляй, — она наступала на червей под ногами, повторяя совет отца, — и шагай со страхом вперед
— Иногда полезно подвергать слова родителей сомнению, — раздосадовано бросил Лоренцо, — кем был твой отец?
— Домохозяином, — Августино закатил глаза.
— Это он хотел, чтобы все так думали, — Лоренцо ощерился на вампира, — слишком приторно — домик на берегу моря, красавица жена и милая дочурка! — он опять ударил тростью Августина по ноге, — обычно так живут люди, у которых за спиной страшное и жестокое прошлое.
— На него не было ничего, — Августино зарычал, отпихивая трость.
— Он придурочную дочь воспитал, — старик вскинул руку в сторону Николь, которая обходила удивленных вампиров и оглядывала их с головы до ног, как чудных экспонатов.