Затрепетав от радостного предчувствия, Прохор Михайлович устремился вперед. Нижние ступени чудо-лестницы были прямо перед ним, всего-то в нескольких шагах.
А ведь он теперь мог летать, и с таким приобретённым умением он мог добраться до лестницы в доли секунды… Почему же он не сразу взлетел на нее? более того, как только он подпрыгнул и взлетел, ступени как будто отдалились, оказавшись куда дальше, чем он полагал. Прохор Михайлович снова оттолкнулся от пола, надеясь приземлиться теперь уже на ступеньках, и… снова мимо! Его охватил азарт: ведь прыжки совершались на удивление легко, только ступени оставались почему-то недосягаемыми. Он снова и снова повторял свои попытки, но при каждой из них волшебные ступени ускользали от него. Он побежал… и вдруг заметил странную вещь: его фотоателье словно превратилось в бесконечную анфиладу темных комнат, которую он безуспешно пытался пробежать, чтобы достичь наконец ступеней, маячивших в самом ее конце! И чем быстрее бежал сквозь анфиладу Прохор Михайлович, тем больше становилось сквозных комнат в анфиладе, и тем дальше от него оказывались вожделённые ступени.
Он не знал, сколько продолжался этот бег- если вообще здесь могла идти речь о времени, — однако он вдруг почувствовал, что заметно утомился. И это несказанно удивило его. У него не было больше тела… что же тогда могло вообще уставать? Тем не менее, он испытывал знакомые ощущения, которые сейчас показались ему особенно отвратительными: он задыхался, ноги будто наливались свинцом, как будто к ним привязали пудовые гири, хотя он мог видеть лишь слабые контуры своих ног, сквозь которые виднелись доски пола… Неужели его тело вновь возвращается к нему? Нет, только не это! Никогда в жизни собственное тело не было ему так ненавистно, как сейчас! Пусть его не будет, пусть оно пропадёт, сгорит, сгинет без следа любым способом — он больше не хочет его! Никогда!..
И вдруг Прохор Михайлович ощутил в душе невероятную тоску и такую пустоту, что ему захотелось кричать от нахлынувшего отчаяния. Он внезапно осознал с беспощадной ясностью: никто не скрывает от него дорогу туда, где обретаются просветлённые души, но ему нет места на духовном пути, ведущем в небесные сферы. Ибо в жизни своей он заботился лишь о потребностях телесных, и решал эти проблемы любой ценой, в том числе ценой людских страданий и жизней; а потому после ухода с земного плана ему невозможно пребывать среди душ, избравших в земных невзгодах иные пути к обители Творца…
И волшебная лестница, уводящая в такие желанные ангельские пределы, остаётся для него недосягаемой, как бы он ни старался добраться до нее…
Поражённый до самых глубин своей души пришедшим откровением, Прохор Михайлович остановился и замер посреди знакомых и сразу же ставших неподвижными стен.
Он еще раз посмотрел на недоступное ему подножие лестницы, как смотрит тонущий в море пловец на проходящий мимо корабль, команда и пассажиры которого не слышат его отчаянных призывов о помощи. Божественный луч стал меркнуть, его свет постепенно поглощался ночным мраком, как бы растворяясь в нём; в последний раз слабыми контурами проявились ступени волшебной лестницы, и постепенно исчезли.
Перед Прохором Михайловичем предстала глухая стена комнаты, покрытая старыми, давно выцветшими обоями.
Небесный тускнеющий свет устремился в безмерную высь, и там, промелькнув огромным колесом, состоящим из мириадов искрящихся огней, пропал, не оставив ни малейшего следа. Прохор Михайлович остался в полном одиночестве посреди кромешной, холодной и враждебной тьмы.
Хмурым и дождливым утром к двери фотоателье начал подтягиваться народ.
Люди настойчиво звонили, недоумённо переглядывались, топтались на старом скрипучем крыльце, переспрашивая друг друга о возможных изменениях в работе мастерской… Однако табличка с расписанием работы ателье, висевшая на запертой двери, оставалась прежней, ничего в расписании работы данного заведения не изменилось, и тем не менее, хозяин фотоателье на звонки и проявляемое беспокойство клиентов не реагировал никак, и на пороге упорно не появлялся. Наконец некий разбитной молодой человек догадался поставить под окно валявшийся неподалёку жбан и, встав на него ногами, заглянул в помещение через оконное стекло. Он-то и сообщил собравшимся, что хозяин неподвижно лежит на кровати, накрытый одеялом, однако узреть какие-то подробности через стекло не представляется возможным.
Посовещавшись между собой и заподозрив недоброе, люди вызвали милицию.