А Галя? Подле нее никого нет, кроме этого ужасного чёрного пса и враждебного ей окружающего мира, в котором либо ее будущие жертвы, либо потенциальные враги…
А внутри только неутолимый голод… Может ли быть участь более ужасная для живого существа?
Подумать только, ведь когда-то Галя знала любовь, дружбу, имела какие-то привязанности… И вот теперь всё это для нее потеряно. Более того, всё то человеческое, что раньше было ей дорого и близко, нынче уже не представляет для нее никакой ценности! Как такое могло случиться? Ведь теперь ничто из этого утерянного не в состоянии наполнить ее существование хоть каким-то смыслом! Единственный закон, которому она следует — это жажда крови… Это для нее единственный путь к сохранению подобия вечной жизни! И она должна бесконечно долго питаться кровью своих жертв и никогда при этом не знать насыщения…
Галя… Галя! Чем же всё-таки я могу тебе помочь? Я, совершенно заурядный человек, по неведению прикоснувшийся к извечным тайнам, над которыми безуспешно бились лучшие из человеческих умов, и которые нынче официально объявлены попросту несуществующими?
Влад думал, сомневался, размышлял, но так и не мог найти ответов…
Наступил уже четвёртый день его пребывания в лесной сторожке.
Всё было спокойно и умиротворённо. За минувшие три дня Влад неплохо отдохнул и почти совершенно успокоился. Зловещие слова Самсонихи о неминуемости встречи с Отшельницей здесь, в лесу, потеряли свой фатальный смысл, утратили свое зловещее звучание… Последние ночи в уютной лесной сторожке Влад прекрасно спал, по утрам ходил на речку и не встречал ни единой живой души; по утрам его будили птички, восторженно приветствующие встающее солнце. Дни стояли тёплые, тихие и удивительно погожие — здесь совершенно не ощущалось наступление осени… И вода в реке хотя и несколько поостыла в сравнении с той, что была в знойном и сухом июле, однако купаться в такой речной воде можно было и сейчас, в сентябре, с преогромным удовольствием.
Владу уже казалось, что никакой опасности нет; ну в самом деле — как возможно найти его в этих глухих, совершенно безлюдных местах? Подумать только — о его местонахождении знает только один человек во всём мире — Николай, тот, кто привёз его сюда! И больше никто…И какими бы сверхъестественными особенностями ни обладала Отшельница, ей ни за что и никогда не удастся ни обнаружить, ни настичь его здесь. Это решительно невозможно… в этом можно не сомневаться.
А интересно, хоть один человек когда-нибудь появлялся здесь? Просто случайно, непроизвольно, непреднамеренно? Да наверное… какой-нибудь грибник, или рыбак, заплывший по реке в эти заповедные места, наконец — просто заблудившийся путник. Наверное, появлялся… не зря же в николаевской сторожке имелся запас продуктов, питьевой воды, спички, фонарик и даже спиртное — на тот случай, если сюда придёт человек, нуждающийся в помощи. Однако вероятность того, что таким человеком может оказаться Галя, была практически равна нулю.
Влад вновь поймал себя на мысли, что думает о Гале исключительно как о человеке. Иначе думать о ней он просто не мог… И здесь, в этой глубочайшей лесной глуши, он размышлял о ней как бы со стороны, как будто это не он, а именно она нуждалась в помощи и спасении. И он непременно эту помощь ей оказал бы, если б только мог. Но он не мог…
Влад вспоминал, как встречался с Галей в институте, как трепетно он ожидал новых встреч с нею в студенческом городке, и ему казалось, что всё это было не просто очень давно, но словно имело место быть в какой-то другой жизни.
То, что последовало за всем этим, сейчас представлялось ему совершенно нереальным, фантастичным…Ну не может быть такого! Не бывает… Однако это было. Но теперь со всей очевидностью можно сказать — весь этот кошмар наконец-то закончился.
По крайней мере — закончился для него. Но — не для Гали.
Что осталось в ее памяти о ее прошлой, человеческой жизни? Влад был убеждён, что человеческая составляющая в Гале непременно осталась, и она не просто в ней присутствует, она — борется! Она должна бороться с тем другим, потусторонним началом, которое превращает Галю в чудовище. И это противостояние должно когда-нибудь завершиться тем или иным образом, ибо человек и чудовище в одном организме не совместимы. Он хотел помочь своей любимой, но — не сумел. Но что он мог сделать, ведь он не супермен, не провидец и не волшебник, а самый обычный человек. Человек, продолжающий любить.