Он совершенно не соображал, что происходит с ним. Галя что-то делала с его телом, действуя неторопливо и методично, а он не понимал, что это было. А вообще, какая разница? Главное, что ему было невероятно хорошо…
У него возникло такое чувство, как будто он медленно поднялся на воздух и тихо поплыл куда-то сквозь молочно-белесый туман. Он казался самому себе абсолютно невесомым, как пёрышко! И его медленно куда-то несло по воздуху, плавно, мерно и убаюкивающе покачивая на невидимых волнах.
— Тебе ведь нравится, Николай? — донёсся до его сознания дивный женский голос.
— Очень нравится… — прошептал он в ответ.
— Правда нравится?
— Правда…
— Мне продолжать?
— Да, да… пожалуйста! — горячо попросил он. — Только не останавливайся… Прошу!
Он уже почти терял сознание от сумасшедшего блаженства. Господи, что же такое она с ним творит? Как у нее получается? Это же фантастика… Какая мастерица! Ах, разбойница… Ну надо же! И где только учат таким любовным премудростям! Только бы это никогда не кончалось! Боже, до чего хорошо! Еще… еще! Умоляю…
Взор его помутился, сердце вроде как и не билось совсем. Он весь растворялся, как бы рассеивался в окружающем его тумане. Неожиданно откуда-то из глубин его подсознания пришло ощущение боли. Оно было очень-очень слабым, словно пробивалось к нему сквозь плотную, непроницаемую стену, но в душе у него сразу же возникла смутная тревога. Почему боль? Откуда это?..
— Галя… погоди… мне почему-то больно…
— Потерпи немного, Николай, — нежно отозвалась она. — Сейчас это пройдет… Вот увидишь…
И вправду, очень скоро ощущение боли ушло, пропало, словно бы затерялось в новой волне охватившего его блаженства. Он даже слегка пожалел об исчезновении болевых ощущений — оказалось, что они придавали некие совершенно особые оттенки чувственной палитре его переживаний. Он хотел, чтобы ощущения эти вернулись.
Он жаждал от нее еще боли! Это было так странно…
Перед ним возникли Галины глаза — непроницаемо серые, огромные, бездонные.
Он смотрел прямо в их глубины и не мог оторваться.
«Сделай мне больно…ну немного… пожалуйста! Я никогда… не испытывал такого…»
Она только улыбнулась ему в ответ — снисходительно и понимающе.
— Хорошо, Николай…
Он смежил веки в полном изнеможении. Пусть она делает с ним всё, что ей угодно, она сама знает, что именно ему приятно. Она знает его куда больше, нежели он сам.
Вдруг он открыл глаза… или ему показалось, что открыл. Вокруг была ночь, тёмная и сырая, с клубящимися облаками мельчайших брызг; шумными потоками низвергался с чёрных небес ливень. А когда сверкнула мощная электрическая вспышка, Николай вдруг увидел ее — Галю! Ее озарило снопом света лишь на мгновение, но он ее очень отчётливо увидел. Она стояла под струями ливня во весь рост… Ее гибкое упругое тело плотно облегала насквозь промокшая одежда — черная безрукавка, черные брюки…Мокрые волосы, собравшиеся в тугие косицы, хлестали ее по плечам и спине, раскидываемые резкими порывами ураганного ветра.
Она подняла над собой какой-то большой округлый предмет, который легко держала в одной руке, а сама запрокинула голову. Из предмета, с лёгкостью переворачиваемого ею в воздухе, лилась чёрная тягучая жидкость, и Галя жадно подставляла под эту струю свой широко раскрытый рот, не желая обронить ни единой капли…
Что это было? Николаю показалось, что он разглядел на этом округлом сосуде нечто похожее на черты лица, и это лицо было ему вполне знакомо… Господи! Боже мой…
— Ты убила его? — испуганно закричал он, глядя Гале прямо в ее серые глаза.
— Кого? — отозвалась Галя с искренним удивлением, откидывая с лица волосы.
— Влада? — хрипло воскликнул Николай.
— Ах, Влада… — она, казалось, попыталась что-то вспомнить. — Влада? Я убила? Да с чего ты взял?
— Я видел… только что! Ты оторвала ему голову!!!
— Николай, что за вздор ты несёшь! — с легким раздражением заметила Галя. — Ну причем тут Влад? Что ты видел? Я, кажется, сказала: кроме нас двоих тут никого нет…
Николай судорожно задёргался всем телом.
— Пусти меня! — крикнул он отрывисто. — Пусти…
— Тише, милый, тише… успокойся, и всё будет хорошо. А не то я и вправду сделаю тебе больно. Очень больно…
— Пусти меня, чёртова ведьма! Нежить проклятая… Пусти!
Он попытался сбросить ее с себя, извиваясь всем телом, попробовал выбраться из-под нее. Однако чем больше он прилагал усилий к своему освобождению, тем тщетнее становились эти его усилия. Галя продолжала восседать на нем каким-то затейливым образом, позволявшим ей намертво сковывать все его движения; Николай с ужасом понял, что его силы стремительно тают с каждой секундой, как будто бы она мощно и властно вытягивала их из его слабеющего тела.