При этих словах у Галины заметно изменился голос, она стала говорить глуше и с какой-то чарующей хрипотцой. Света слушала ее, не перебивая, и не могла отвести глаз от подружки — словно прочные незримые нити притягивали ее к ней! Неожиданно Галка улыбнулась:
— А хочешь… я скажу, о чем ты подумала только что? Хочешь?
— Скажи… — как-то безвольно прошептала Света.
— Ты подумала: «Если тебе от этого станет легче, задуши. Я все равно люблю тебя. И я — готова.»
— Галя!.. — испуганно вскрикнула Светлана и отшатнулась.
— Тихо, тихо, тихо… — Галина обняла ее за плечи и притянула к себе с силой, которой невозможно было сопротивляться. — Тихо, милая… Я ведь угадала, верно?
Света не ответила, она только взволнованно дышала в воротник Галкиной куртки.
— Знаю, угадала… — прошептала Галка. — Вернее, не угадала, а услышала твои мысли. Прости меня, Светик, я не хотела… Это останется между нами, ты не бойся! Спасибо тебе, милая… только об этом не сейчас, ладно? Сейчас мы с тобой о другом… Вот видишь, какая я стала? А теперь сама скажи — похоже все это на болезнь мозга? Или вообще на какую-нибудь болезнь?
— Нет… — покачала головой Светлана. — не похоже.
Она смотрела на Галку со смешанным чувством восторга и страха. Глаза ее при этом были полны слез.
— И головных болей у меня давно уже нет, — продолжала Галина, — с тех пор, как покойница эта перестала меня мучить, а начала ко мне ласкаться. И меня это пугает — значит, я все не так делаю, если она довольна, понимаешь? А что до этих, как ты сказала, галлюцинаций… — Галя закатала рукав куртки и показала обнажившуюся руку. Света увидела на белой гладкой коже подруги короткий, но хорошо заметный шрам. — Видишь? это она мне сделала. Только не надо говорить, что я сама где-то поцарапалась. Я и сама так думала, вернее, пыталась так думать. А это она мне руку порезала, и крови моей напилась! Я пыталась себя убедить, что мне это приснилось, а шрам-то вот он! И не проходит, хотя и не беспокоит особо — так, только немного чешется иногда…
Подруги немного посидели молча, думая каждая о своем. Людей в скверике становилось все меньше, незаметно опускался тихий и сумрачный октябрьский вечер. Наступали сумерки…
— Знаешь, Светик… — снова заговорила Галя, — мне часто бывает так страшно, что сердце чуть ли не останавливается. И мне все время кажется, что она за мною наблюдает… Ни на секунду не отпускает от себя! Все, что со мной происходит, — это она! Ее работа. Я не знаю, зачем это ей, знаю только, что все это очень плохо, и добром не кончится. Она или убьет меня, или… — Галя прервала сама себя и опустила голову. Немного помолчав, заговорила снова: — Только бороться с нею я больше не могу! Сил никаких нет, и я уже смирилась — будь что будет… И за что такое проклятье на мою голову? За что — если бы знать! Но — я не знаю. А ты говоришь — помочь! Разве кто-нибудь может здесь помочь? Ко врачу пойти… — Галина горько усмехнулась. — Да только заикнись я про все это, как меня тут же в психушку запрут! До конца жизни.
— Ну почему в психушку? — нерешительно возразила Света. — У тебя такие способности проявляются… Такими способностями крупные ученые заинтересуются…
— Ага, и будут изучать меня, как лабораторную крысу, — злобно ответила Галка. — Все в той же психушке! Я такие вещи не раз по телевизору видела, и в газетах читала… Будут про меня спорить — одни скажут, что я феномен, другие станут утверждать — мошенница! Шизофрения, истерия — и все такое… Знаю, знаю! Нет уж, лучше пусть все так остается — это будет лучше.
— Лучше для кого, Галя? — спросила Света, вновь приникая к подруге. — Для тебя? Для других? Для твоей мамы, может быть?
Галка в ответ лишь горько усмехнулась.
— Моей маме на меня решительно наплевать. Она живет своей жизнью, я ей только мешаю. Про меня она вспомнит потом, когда ей от меня что-нибудь понадобится… Света, — вдруг сказала Галина озабоченно, — я тебе тут как на духу много чего рассказала… Сама не заметила как. Скажи, ты ведь про это никому не …
— Галочка, да ты что! — воскликнула Света, и в глазах ее блеснули слезы обиды. — Чего уж там скрывать, ты ведь меня как раскрытую книжку читаешь!..Я ведь люблю тебя, Галя… Мне плевать, что это неправильно, что мы с тобой девушки… я люблю тебя, понимаешь? И мне от тебя ничего не надо, лишь бы тебе было хорошо… Как же я расскажу кому-то хоть слово из того, что ты сама мне доверила! Я скорее умру…