- Что же было потом? - улыбаясь, спросила учительница, гладко причесанная, можно сказать, зализанная, кривобокая молодая дама в скромном и чрезвычайно неуклюжем платье.
Голос ее, впрочем, был очень музыкален и походил на мурлыканье флейты.
- Ах, мисс Ортон! В том-то и дело, что этот мерзкий старикашка, банкир Вестингауз, свалился откуда-то с неба и ехидно заявил мне: "Мисс Нотэбит, честь имею проводить вас в магазин". И прежде чем я успела опомниться, он сунул меня в магазин, а Маска порхнула в коляску и исчезла.
- Да, Грэс, это было очень неосмотрительно с вашей стороны. Не забывайте, что вы дочь сенатора.
- Очень мне нужно помнить об этом, мисс Ортон! Я объявляю категорически: я влюблена в Маску. Я чувствую, что этот проклятый Вестингауз мучит ее. Я намерена ее спасти...
Раз-два, раз-два... Бессмертное трио четырнадцатой сонаты разлетелось на куски под ее энергичными пальцами.
- Боже мой, - вздохнула мисс Ортон, - вы не понимаете Бетховена!
Неизвестно, что ответила бы ей Грэс, если б в эту минуту дверь не распахнулась настежь и чей-то странный, басистый по-мужски голос не произнес:
- Милая Грэс, наконец-то!
Мисс Ортон сильно вздрогнула - должно быть, от неожиданности.
В музыкальную вошла очень смуглая, изящно одетая девушка с большими пунцовыми губами, рыжеволосая, в мехах, несмотря на майский день. Это была мисс Клэр Вессон, племянница второй супруги Морлендера и закадычная подруга Грэс по школьной скамье.
- Клэр! Ты наконец тут! - Грэс рассыпала ноты, вскочила и повисла у нее на шее. - Одну минуточку, мисс Ортон, простите, пожалуйста... Я докончу урок, только дайте нам поздороваться.
Мисс Ортон и не думала протестовать. С терпением бедного человека она сложила руки на коленях, села в теневой угол и молчаливо сидела с полчаса, пока девушки болтали, забыв о ее присутствии. Они болтали, как подобает двум юным бездельницам привилегированного класса, о том о сем, о варшавской опере, о концертах Рахманинова, о молодом Артуре Морлендере, о Маске, еще о молодом Морлендере, еще о Маске. Выяснилось: об Артуре предпочтительно говорила Клэр, о Маске предпочтительно говорила Грэс.
- Этот твой Артур - порядочная мямля, - вырвалось у дочери сенатора к концу разговора. - По крайней мере, скажи, видел ли он хоть разочек мою Маску?
- Мистер Морлендер не интересуется женщинами, - сухо ответила Клэр, - у него все мысли поглощены местью. Ведь ты знаешь, его отца убили большевики, это теперь окончательно доказано. Он собирается поднять против них всю Европу.
- Фи, как глупо!.. Клэр, знаешь что: мне очень хочется, чтоб ты посмотрела на Маску, мне интересно узнать твое мнение. Она - шик, изящество, прелесть, ну, я сказать тебе не могу, что она такое. А главное, она мне кажется ужасно несчастной.
- Грэс, повторяю тебе, что ни я, ни Артур - мы не интересуемся подобными женщинами.
- Ты говоришь таким тоном, будто вы помолвлены!
Клэр вспыхнула. Грэс надулась. Разговор был прерван. Мисс Ортон посмотрела на часы, тихонько встала со своего места, незаметно надела шляпу, спустила на лицо вуаль, простилась с обеими девушками и, прихрамывая, вышла из музыкальной.
Клэр с удивлением проводила ее глазами:
- Грэс, я не могу понять, почему ты берешь уроки у этой безобразной, хромоногой, неуклюжей старой девы, похожей скорее на прачку, чем на музыкантшу. Ведь ты могла бы найти себе превосходного учителя!
Грэс вспыхнула от гнева, вскочила с места и плотно притворила дверь.
- Стыдись! - шепнула она подруге. - Мисс Ортон еще не успела спуститься с лестницы - она, наверно, все слышала. И совсем она не урод, а...
Тут Грэс остановилась и сообразила, что она ни разу, ни разу не задумалась о наружности мисс Ортон. Тряхнув кудрями, девушка принялась вспоминать свою учительницу: ее лицо, глаза, улыбку, руки; правда, глаз та не поднимала и безобразила их очками, руки носила в перчатках, от ревматизма, волосы гладко зализывала и прятала в сетку, улыбалась раз в месяц, но все-таки, все-таки, если вспомнить... Лицо Грэс озарилось положительно торжеством. Она взглянула на подругу победоносно и закончила неожиданно для самой себя:
- А все-таки, я тебе скажу, - мисс Ортон красавица!
10. УЧИТЕЛЬНИЦА МУЗЫКИ И НОТАРИУС
Бедная мисс Ортон слышала все, что сказала Клэр. По-видимому, это не слишком огорчило ее. Она только застегнула на груди вязаную кофточку и стала еще сильнее прихрамывать. Дойдя до 7-й авеню, она села в автобус, ехала с полчаса и слезла как раз напротив темного старого дома в стиле прошлого столетия, одного из немногих обломков старины, сохранившихся в Нью-Йорке.
Прошло несколько минут, прежде чем ей отворили. Мальчик в куртке с позументами спросил ее хриплым голосом (лицо его было красно от слез):
- Кого вам надо?
- Мне нужно видеть нотариуса Крафта. Вот моя карточка.
Мальчик с изумлением глядел на девушку, в то время как рука его машинально приняла карточку.
- Дома нотариус? - повторила она еще раз.
К мальчику подошел старый негр, черное лицо которого также распухло от плача. Он дрожащей рукой отстранил мальчика и произнес:
- Мисс извинит нас. Мисс не может видеть нотариуса. Масса Крафт больше недели как умер, попал под автомобиль...
- Умер? Боже мой, боже мой!
Мисс Ортон казалась совершенно потрясенной. Она побелела так, что негр сочувственно поддержал ее и, доведя до плетеного кресла, предложил ей сесть.
- А как же теперь его бумаги? Кто-нибудь заменяет нотариуса?
- Там, наверху, в кабинете покойника, вам дадут справку, - мрачно ответил ей негр, и его круглые глаза сверкнули, как у дикого зверя. - Не успел масса умереть, как уже сюда пришли хозяйничать, завладели всеми его бумагами, взломали шкафы, а потом запечатали красными печатями. Да, уж заменить-то его заменили без всякой совести, мисс может быть на этот счет спокойна. А нам, старым и верным слугам его, выходит расчет...
Девушка выслушала негра и молча двинулась по лестнице. Но на полпути она остановилась и повернула голову в его сторону.
- Скажите мне, - шепнула она как можно тише, - как имя того, кто заменяет мистера Крафта?
Негр посмотрел на нее снизу вверх, все так же мрачно сверкая глазами, и ответил негромко:
- Это сущий дьявол, мисс. Беда всем и каждому, кто станет иметь с ним дело. А имени его сказать вам никак не могу. Знаю только, что помощники величают его синьором Грегорио.
Мисс Ортон поднялась по лестнице, на этот раз уже не оборачиваясь, и вошла в общую канцелярию.
Здесь сидели бывшие помощники Крафта, все те, кому должен был "выйти расчет", и его молодой секретарь Друк. Он сдавал дела новому секретарю, и четверо маленьких смуглых людей усиленно заглядывали ему за плечо. Все они были, по-видимому, заняты разбором бумаг, оставшихся после Крафта.
Мисс Ортон обвела их глазами. Потом, повинуясь тому верному инстинкту, какой бывает у очень чутких людей, попавших в беду, она двинулась прямо к Друку.
Это был молодой человек со смышленым широким лицом, пухлыми щеками и ямочкой на подбородке. Близко знавшие Друка сказали бы, что он притворяется глупее и легкомысленнее, чем он есть на самом деле. В данную минуту Друк изобразил такое простодушие, такое беспамятство, такую придурковатость, что четверо смуглолицых молодчиков переглядываются друг с другом, пожимая плечами, и один за другим отходят от него к более интеллигентным, а потому, видимо, и более понятливым помощникам нотариуса.
Вот к этому-то дурачку и направилась мисс Ортон. Подойдя, она подняла вуаль, сняла с глаз очки и посмотрела ему прямо в глаза. Друк оцепенел на месте, как загипнотизированный. Тогда мисс Ортон снова надела очки, спустила вуалетку и тихо произнесла:
- Я пришла сюда с большой просьбой. Умер Морлендер, чье завещание должно находиться у нотариуса Крафта. Я пришла узнать содержание этого завещания.
- Как ваше имя? - спросил Друк безмятежно, подмигивая ей очень выразительно на смуглолицых.
- Мисс Ортон.
- Мисс... как? Буртон, Мортон... Ага, Ортон... - Он написал что-то на бумаге и протянул ее девушке. - Вот, будьте добры, попросите у курьера перед той дверью, чтоб он пропустил вас прямехонько к синьору Грегорио, назначенному уполномоченным по принятию архива нотариуса Крафта. - Говоря так, он снова выразительно подмигнул ей, на этот раз на бумажку.