- Фабионит, - сказал Мик, тотчас же опять зажав камень, - техник Сорроу может рассказать вам про него интересные вещи, ребята. Это искусственный камень, изготовленный химиком Фабио-Дуцци года полтора назад на одном из заводов Франции. Я не могу понять, откуда и зачем он очутился здесь. Эта штука может усыпить целую армию, если направить на нее световые лучи.
Он спрятал стеклышко в карман и опять подошел к дыре.
- Бьюти, собачка, поди-ка сюда!
Бьюти подошла к хозяину, не выражая на этот раз никакого страху. Но дух, шедший из подземного хода, действовал на нее, по-видимому, возбуждающе. Шерсть Бьюти шевелилась на спине, а ноздри беспрерывно втягивали воздух. Тингсмастер взял ее морду обеими руками и пристально посмотрел в умные собачьи глаза.
- Бьюти, - сказал он медленно, - иди туда в дыру. Не давайся никому в руки. Проследи, куда идет дыра и где другой выход. Возвращайся назад в Миддльтоун и покажи нам всем, откуда ты выбралась, - поняла?
Бьюти повизгивала, тыкаясь носом в хозяина.
- Иди. Раз-два-три!
Бьюти еще раз взглянула на трех людей, стоявших над люком, вильнула хвостом и в мгновение ока бесшумно исчезла в дыре. Минут десять все трое ждали ее, прислушиваясь к каждому шороху. Но все было тихо. Собака не возвращалась.
Тогда Тингсмастер закрыл трап. Снова повесил календарь, как он висел раньше. Каждую вещь поставил на прежнее место и вместе с товарищами вышел из комнаты.
20. ХАРВЕЙСКИЕ ДОКИ
В трех милях от Нью-Йорка, по пути к Светону, высятся знаменитые Харвейские доки. Пароход «Торпеда», отправленный сюда на починку, готов к отплытию. Он вычищен внутри и снаружи, заштопан, облицован, перекрашен и весело косится на вас тысячью выпуклых круглых окошек кают-компании, похожих на лягушечьи глаза.
Матросы, которым уже надоело шмыгать по городу и уже нечего было пропивать, собрались дружной семьей в машинном отделении. Табачный дым заволакивал все, как банный пар. Матросы рассказывали друг другу страшные истории и коротали досуг, оставшийся им до отплытия «Торпеды».
- Ну, ребята, - сказал новый механик, рекомендованный «Торпеде» союзом докеров, веселый шотландец Биск. - «Торпеда» хоть сейчас снимайся, - так мы ее заштопали. Братья Дуглас и Борлей могут быть довольны.
- Был бы доволен капитан, - мрачно ответил старый матрос Ксаверий, до сих пор молчавший, - а уж братья Дуглас и Борлей не пикнут.
- Помалкивай! - крикнул ему бледный, как смерть, матрос, с глазами, обведенными черными кругами. Это был Дан, еще недавно веселый смельчак, друг и собутыльник несчастного Дипа, а сейчас истощенный, хилый, как тень, человек, боявшийся заглянуть себе за спину.
- Что с тобой сталось, баба ты! - сердито огрызнулся Ксаверий. - Коли я говорю громко, значит, можно говорить громко. Я не дурак, отдаю себе отчет. Ты, товарищ, здесь третьи сутки, - снова обратился он к Биску, - а пробудешь еще трое, так проклянешь день и час, что занес тебя на нашу «Торпеду».
- Ну, я не из робких! - засмеялся Биск. - Нашему брату тоже приходится испытывать всякую всячину. А кто же капитан «Торпеды», разве не Джексон из Гаммерфорта?
- Джексон уж как год ушел. Это был капитан в самый раз. Про Джексона, парень, тебе никто даже спьяну не скажет худого слова. А теперь у нас…
- Молчи! - опять перебил его Дан, трясясь как в лихорадке.
На этот раз старый Ксаверий как будто послушался Дана. Во всяком случае, он закрыл рот и не пожелал продолжать речи.
- Как зовут нового капитана? - спросил Биск, оглядывая матросов. Лица их были пасмурны. Кто-то ответил нехотя:
- Капитан Грегуар.
- Что он, француз, что ли?
- Француз ли, черт ли, - вмешался опять Ксаверий, - а только он рыжий. Этакой масти нечего соваться на море. Если ты рыжий, так и служи в банке, а на море тебе делать нечего, коли не хочешь накликать беду на всю команду. Не было еще случая, чтоб океан спокойно снес рыжего человека.
Разговор оборвался. Матросы забились каждый в свой угол, и неизвестно, от сумерек или от табачного дыма, но лица их стали серыми. Биск выбрался из отделения на лестницу, сделал шагов сто, оглянулся туда и сюда, быстро провел пальцем по железной обшивке и юркнул в образовавшуюся щель. Обшивка тотчас же задвинулась, а Биск очутился в крохотной, но очень уютной комнатке, с вентилятором на потолке и электрической лампочкой сбоку, - сделанной ребятами с кораблестроительного и не подлежащей оплате. На столе перед Биском лежала тетрадь, в стол была вделана походная чернильница, перо висело на длинной цепочке. Биск открыл первую страницу тетради -