— Я бы осмелился предложить вам, ваша величество, перенести этот важный разговор на завтрашнее утро, — заюлил советник. — Она находится вне дворца, в материнском доме, мы специально там её спрятали, ибо, возможно, какие-то враждебные нам силы решили воспользоваться именем императрицы, дабы совершить этот переворот. А почувствовав, что их умысел может быть раскрыт, они постараются убить Валерию Мессалину. Есть в том большая опасность, и меня беспокоит прежде всего жизнь государыни.
Правитель задумался, хотя по его лицу было заметно, что эти слова советника его не очень обрадовали.
— Возьмите гвардейцев и под их охраной привезите её сюда. Здесь ей будет лучше.
— Есть ещё одно щекотливое обстоятельство, ваше величество. Императрица, увы, участвовала в этом гнусном короновании Гая Силия, и надобно хотя бы сделать вид, что вы на неё за это рассердились, — добавил Нарцисс.
— Вот Силия и надо наказать! — стоял на своём властитель.
— Накажем. Но без её согласия, и больше того — инициативы, он бы и шагу не ступил, ваше величество. Вы же, государь, осенённый мудростью, понимаете, что муж прежде всего отец для жены своей, а отец велик тем, что добр и строг одновременно. Ваша доброта непомерна, но теперь супруга ваша, как нарушившая запрет богов, должна почувствовать монаршую строгость. — Грек поклонился. — Исполните свой долг, ваше величество.
— Ну хорошо-хорошо, я согласен, — с досадой смирился император. — Но чтобы утром она была здесь!
Нарцисс вернулся во дворец в сопровождении Гнея Хереи, прошёл в кабинет императора, где когда-то часто бывал. Центурион прибыл в полном боевом облачении и был готов исполнить любое задание советника. Об устранении Мессалины они говорили ещё раньше, до поездки Клавдия в Остию. Гней, зная распутный нрав властительницы, питал к ней ярую ненависть. Полгода назад он застал свою молодую жену у себя в спальне с темнокожим рабом и, пытаясь понять мотивы её измены, попробовал поговорить с супругой, но та грубо ему выкрикнула: «Почему императрице можно целые ночи проводить в лупанарии и на глазах всего Рима жить во дворце с любовником, а мне нельзя?! Мессалина для меня зеркало жизни!» И Гней, сын прославленного трибуна, воспитанный на строгих нравственных максимах, ничего не смог сказать ей в ответ. С той поры, потеряв любимую жену, он и задумал искоренить зло, родившееся в императорском дворце.
— Она сейчас в доме своей матери. Ты выведешь её под предлогом сопровождения во дворец к мужу — и убьёшь там же в саду. Только не промахнись! — напутствовал грек воина. — Все граждане Рима, любящие своего императора, чьё достоинство попирает эта грязная блудница, будут смотреть на тебя в этот час!
— Не промахнусь! — твёрдо сказал Гней.
Проводив центуриона, советник, несмотря на поздний час, отправился к Сардаку. Грек нашёл его в пыточной. Начальник тайной полиции с наслаждением ел копчёную курицу. Рядом за столом сидел избитый, в кровоподтёках Гай Силий и дрожащей рукой что-то писал.
Едва Нарцисс вошёл, как Сардак набросился на него. Главного таинника волновала прежде всего угроза Мессалины. Клавдий её простит, тут и гадать не надо, и она, ожесточившись, потребует их голов.
— И добьётся! Добьётся своего! — брызгая слюной, вне себя кричал Сардак.
— Успокойся, ничего она не добьётся, — огрызнулся советник.
— Опять твоя самоуверенность! — прорычал главный таинник. — А у меня шея ноет! Да-да, ноет шея!
— Успокойся, Мессалины больше нет.
— Как — нет?!
И Гай Силий, и Сардак от удивления раскрыли рты. Нарцисс поморщился: точно злой дух за язык потянул. Он усмехнулся, взглянув на главного таинника.
— Точнее, больше не будет. Я приказал Гнею Херее убить её. Другого выхода у нас нет.
Сардак заёрзал, бросил взгляд на Силия, потом на советника, сердясь на него за откровенную болтовню.
— Что ты несёшь? Какого выхода у нас нет? — Он притворился непонимающим.
— Такого! Либо наши головы полетят, либо их! И я свою уберёг! — жёстко проговорил Нарцисс. — А ты сбереги свою, ибо этот сопляк нам тоже не нужен.
Гай Силий на мгновение оцепенел, но через минуту до него дошёл смысл сказанного, и он подскочил.
— Вы меня не убьёте, я же ничего не сделал! — завопил он.
— Тебя не убьём, успокойся, напиши только всё подробно.
— Я уже написал!
Советник взял его дощечки, пробежал их глазами, удовлетворённо кивнул.
— А где слова об убийстве Клавдия? — спросил Нарцисс.
— Мы не собирались его убивать! Мессалина говорила: он старенький и скоро сам умрёт. Она не хотела убивать мужа и отца своих детей, и я тоже.