В кабинете мужчина во всём сознался, изложив все подробности. Сперва он и правда как следует обработал Геннадия, внушив ему, что тот избранный. Оказывается, до ухода в монастырь святой отец был весьма хорошим психологом в центре оказания помощи алко- и наркозависимым и больным игроманией. Рассказывая подолгу «Голему» о его священной миссии, Савва делал акцент на его внутреннем эго, внушая ему, будто тот выше всех остальных. В итоге, он добился безукоризненного подчинения Гены, мотивируя это тем, что они творят священную Богоугодную миссию. Пирог священник изготовил сам, после чего добавил в него яд, велев отнести его жертвам. После этого, Гена и правда вернулся в церковь, где провёл со священником всю ночь и даже переночевал в храме. На утро, Владимир сказал подопечному пойти к месту и проверить, всё ли сделано как надо, но там Геннадий, помимо полицейских, обнаружил пьяного в рельсу Николая. Это весьма озадачило убийцу и он попытался оттащить его подальше, вот только этим он привлёк внимание патрульного полицейского, ну, а дальше известно, что было.
Мужчину в чёрном плаще и шляпе Гена придумал на ходу, попросту вспомнив собирательный образ индивида, пытающегося скрыть личность. Боясь, что Колян расскажет полицейским правду - он всячески пытался помешать им забрать его в райотдел, потому был готов едва ли не костями лечь, чтоб только «оборотни в погонах» оставили бедолагу в покое.
Но когда ничего не вышло - он тут же отправился к куратору в церковь и рассказал о проблеме с вероятным свидетелем. Решать данную неприятность нужно было как можно быстрее, и потому, священник раздобыл несколько пирожков, которые также обильно «приправил» уже проверенным стрихнином.
Отправив Геннадия в полицию передать для Николая яства, он забыл снарядить подчинённого легендой, где его святейшество никоим образом не фигурировало бы, потому тот и проговорился, что мол, пирожки передал священник.
К слову, отец Савва и так намеревался после всего избавиться от «Мессии», но как узнал, что тот указал на него, то понял, что самое время обрубить концы, и пришёл за Геннадием на стройку. Его жертва, между прочим, оказалась весьма живучей. С проломленным черепом он успел добежать до пустыря, однако обильная кровопотеря и несколько выстрелов из пневматики всё-таки повалили его, словно загнанного зверя. Уже лежачее тело Сербинов со всех сторон бил ногами, надеясь оставить как можно больше ссадин, напоминающих следы избиения толпой. К тому же, для убедительности, произвёл ещё пару выстрелов в него...
Допрос шёл до самого утра. Задержанный, рассказывая о своих делах, будто бы гордился содеянным, словно на самом деле воображая себя Мессией, творящим волю Божью на Земле.
-Ну, вот, скажите честно. Вам теперь легче?
Мужчина помолчал, опустив глаза в пол. Нет, ему не было стыдно за содеянное. Он на самом деле считал, что поступил правильно. Ведь он уверен, что если невозможно искоренить пороки, приводящие к бедам - похоть, овладевшую теми, кто так поступил с его дочерью, лень, доведшую тех людей до такого образа жизни, алкоголизм, наркоманию, на результат которых он насмотрелся, работая в социальном центре - то действеннее истреблять тех, кого эти пороки поглотили. При том, делать это как можно показательнее, чтоб другие 100 раз подумали, прежде чем отдаться искушению. Он верил, что наказание за грехи должно быть на этом свете, а не на том. И таким образом на Земле грех исчезнет. Но ему искренне жаль, что он так мало успел исправить в этом неидеальном мире...