На разум Долгорукой он сейчас полагаться бы не стал. Впрочем, девушку можно понять. Мало того, что с ней повели себя грубо (тут спорный момент, вообще-то — Ростов действовал на грани между хамством и «уверенностью самца», как это называют в дамских романах), а потом усомнились в ее праве… Да даже не важно на что! Просто усомнились и все! Так еще и молниями перед лицом сверкают. За такое пренебрежение она готова была любому «громовержцу» вмазать.
Светловолосый же, оказалось, прислушаться к голосу разумы еще был способен. Взяв под контроль стремящиеся вырваться на свободу Силы, он коротко поклонился:
— Прошу простить мое поведение. — Без всяких эмоций произнес он. — Вынужден вас покинуть.
С этими словами парень резко развернулся и зашагал прочь, демонстрируя великолепную осанку. Приимков даже позавидовал на миг. Правда-правда. Вот совсем на малое мгновением.
Извинения, естественно, предназначались исключительно Долгорукой.
— Вот так всегда… — Негромко выдохнула Татьяна, поднимая глаза. — Сорвалась, да?
А вот Алексей вздрогнул. И было от чего. Обычно тепло-карие глаза миниатюрной красавицы ныне…
— Покраснели, да? — Немного грустно уточнила она, наблюдая на лице молодого человека всю ту гамму эмоций, которая возникает практически у каждого, кто впервые знакомится с ее «милой особенностью».
Впрочем, к чести парня стоит сказать, что взял он себя в руки быстро.
— Ну, есть немного. — Согласился он, словно бы ничего особенного и не заметил.
Девушка оценила выдержку. От нее и в ужасе сбегали. Случалось.
— Кровь. — Негромко сообщила она. — Кровь и ветер. Восемь и сто семнадцать единиц.
Конечно, восемь единиц это немного. У него самого с Огнем было сродство всего в двадцать. И этого хватало лишь на небольшие внешние эффекты. Не более того. Но Кровь…
Девушка грустнела прямо на глазах все больше, с каждый секундой все больше замыкаясь в себе. Казалось, мысли парня для нее секретом не являются. Хотя… Может, так оно и было. Эти «симптомы» она наблюдала неоднократно: задумчивость, хмурый взгляд, оценка перспектив подобного знакомства и «прошу простить, дела!»
— Вот черт! — Вполне искренне выдохнул парень. — А я то уж обрадовался, и вот на тебе…
— Я не виновата, что такой родилась. — Негромко буркнула девушка, помрачнев.
На ее детском личике (кстати, подобное определение вот совершенно не подходит к ее вполне оформившейся фигуре!) это смотрелось довольно умильно.
— Это да! — Согласился он, пожимая плечами. — И что, это повод не отдавать обещанный мне кофе?!
Девушка замерла. Недоверчиво переспросила:
— Ты серьезно?!
«Вот если бы самому понимать!» — пронеслась мысль в голове у парня. Но с другой стороны:
— Ты здесь. Значит…
«Администрация считает тебя безопасной для окружающих» — звучало не слишком корректно.
— … Никого не покусаешь! — Улыбнулся парень, давая понять, что стоит слишком уж всерьез относиться к его словам.
— А это уж как попросишь! — Окинула Долгорукая с ног до головы вполне себе определенным взглядом.
Приимков замер еще на мгновение. Гормоны взыграли в юном теле. Ему же всего пятнадцать. Однако он быстро взял себя в руки, прекрасно поняв игру девушки.
— Издеваешься, да? — Усмехнулся он, шутку оценив.
Татьяна тут же приняла вид невинного агнца.
— Нууу… Есть немного, да! — Потупилась она, раскаяния ничуть не проявляя.
Неожиданно откуда-то изнутри поднялась волна бунта против таких шуток. Как водится, бессмысленная и беспощадная. И не рассуждающая.
— Не делай так больше! — Попросил парень со странной улыбкой.
— А то что? — С невинным видом продолжила хулиганить девушка.
— Отшлепаю. — Неожиданно даже сам для себя объявил Алексей. — В прямом смысле этого слова. И не посмотрю на Кровь, Ветер и принадлежность к Долгоруким, ясно?!
— Ого! — Оценила такой заход собеседница.
Некоторое время они шли молча. Вплоть до автомобильной стоянки.
«Ей же шестнадцать!» — припомнил Алексей. А, значит, по имперским законам девушка имеет право управлять авто. И, судя по всему, правом этим пользуется.
— Так ты все еще настаиваешь на кофе? — Негромко утонила девушка.
— Да! — Сообщил Алексей. — И ты угощаешь!
Это было против всех правил, что прививала ему матушка. Да и в дворянской молодежной среде его бы не поняли. Сама мысль сходить на встречу с девушкой за ее счет в их кругу считалась едва ли не кощунственной. Однако Долгорукая широко улыбнулась: