Мирослав сощурился:
— Уж не Михаила ли?
— Его!
— Да он в уме ли?! — воскликнул боярин.
— Нет, боярин, на сей раз лях был в уме. Прав он. Нам давно надлежит объединить силы, чего некоторые русские князья никак не хотят понять, — в свете огня лицо Даниила видится серьезным.
— Понимать-то они понимают, — задумчиво произнес Мирослав, — да вот гордыня не позволяет им этого сделать. Скажи, Даниил, сам-то ты пошел бы под михайловскими стягами против татар?
Князь такого вопроса не ожидал. Брови сошлись на переносице.
— Эгей! Молчишь, Данилушка? То-то же! — торжествующе воскликнул дядька.
— Ну почему же, — князь решительно повернулся к боярину, — я бы… пошел. Не веришь?
— Верить-то, Даниил, верю, но… — боярин безнадежно махнул рукой. — В одной стае двух вожаков не бывает. Плохо, когда много стай и у них сильные вожаки. Тогда они грызут друг другу глотки. Нельзя иметь рядом сильного вожака. Сам вожак должен быть беспощадным.
— Прав ты, Мирослав, — князь уселся поудобнее. — Я в этом убедился, когда, если помнишь, простил своих бояр за измену. И чем они отплатили?
— Как же, помню. Боярин Изяслав залил тебе вином лицо, и ты это ему простил.
Мудр ты, Даниил. Не хотел вновь проливать кровь.
— Не в этом дело. Ты помнишь, каких усилий нам стоило взять Бельз? С чем бы я пошел вновь на своих врагов?
Боярин заерзал. На лице его заиграла лукавая улыбка. От князя не ускользнула эта перемена.
— Эк, ты махнул! А я-то думал, что спасла боярина его… дочь. Слаще медка была у него девка.
Князь смешался:
— Ты чего, дядька?
Мирослав, словно боясь, что его услышат, наклонился к Даниилу.
— Эх, князюшка! Да разве у тебя одного такое случается? Вот вернул мне баальник силушку, а ведь я хоть и старик, но попадись мне такая… — дядька скабрезно захихикал, чем рассмешил Даниила.
— Вижу, этот волхв — отменный лекарь, коль бабы уже полезли тебе в голову.
— Куды ж от них, тварей, денешься?!
Но вдруг боярин прекратил смех и насторожился. Ему показалось, что где-то поблизости хрустнула ветка. Князь насмешливо бросил:
— Прижался ты, Мирослав, к бабьему подолу и что-то трусоват стал.
Неожиданно в нескольких шагах раздался рев, потрясший окружающий лес. Даниил вскочил и выхватил меч. Его глаза были прикованы к кромешной темноте леса, откуда доносился громогласный рык. Не опуская взора, он нагнулся и выхватил из костра пылающую головешку. Она осветила гигантского зверя. Тот стоял перед князем с высоко поднятыми лапами. Пламя осветило его огромную зубастую пасть. Глаза горели, как фосфорические звезды. Все это не могло не внушить страха. И каждый, наверное, бросился бы наутек, спасая свою жизнь. Но только не князь Даниил. Он стоял спокойный, сосредоточенный.
Медведь замер. Зверь всегда хорошо распознает чувство страха у других. Это верный сигнал к нападению. И тогда — берегись, противник!
Но ни один мускул не дрогнул на лице князя.
Мирослав, обнажив свое оружие и готовый в любой момент прийти на помощь своему воспитаннику, невольно залюбовался решительным видом Даниила.
Первым не выдержал медведь. Он внезапно неловко повернулся, передние лапы коснулись земли, и, мягко ступая и урча, словно предупреждая, чтобы его не преследовали, он так же неслышно удалился.
— Фу-у, — выдохнул Мирослав и вытер со лба пот.
Князь спокойно вложил меч в ножны. В это время послышался шум, и к костру выскочили испуганные дружинник и проводник:
— Князь, как ты?..
За него ответил Мирослав:
— Не видите, что ли? Жив-здоров наш князюшка. Слава тебе Господи! Я уж думал, старый дуралей, хана тут нам всем, подерет зверюга. Ан нет! Одолел ты его, князь! Лютый-то убег, как трусливый кобель. А ты тоже хорош, — напустился боярин на дружинника. — Как князя своего сторожишь?!
— Да я… — начал оправдываться было воин, но князь его прервал:
— Ступай к лошадям, ты ни в чем не виноват.
Дружинник с проводником проворно исчезли в непроглядной мгле.
Князь, как ни в чем не бывало, подбросил в костер дров и с наслаждением улегся на шубейку. Рядом опустился боярин.
— Ты чего его не порешил? — спросил дядька. — Еще вернется.
— Не вернется, — уверенно произнес князь. — Пусть бродит. Ведь это мы вторглись в его владения.
— Да, не вышло у Топтыгина, — усмехнулся Мирослав. — Эх, Даниил, вот так разогнать бы некоторых князей — на Руси дышать легче стало бы. Никакой бы татарин не сунулся.
— У нас некоторые князья хуже медведей, — заметил Даниил.