Отодвинувшись от кафедры, я медленно пошел к своему месту в полной тишине, в которой только спустя несколько секунд послышались первые хлопки. Когда же я садился рядом с Джефри, эти хлопки к моему изумлению превратились в бурные овации от значительной части собравшихся в зале заседания.
— Хорошая речь, — хотел одобрительно похлопать меня по плечу старик, но тут же одернул руку. Впрочем, после секундной заминки, тот продолжил. — Однако, я, как ваш адвокат, советую вам не совершать необдуманных поступков, если результат все-же окажется… неудовлетворительным.
— Не волнуйся, Томас, — улыбнулся я адвокату. — Я уже все обдумал.
— Я сказал только то, что должен, — пожал плечами Джефри.
— Уважаемые члены Визенгамота, выслушав обе стороны и ее аргументы, апеляционное заседание предлагаю считать оконченным. — произнес Гринграсс, молоточком останавливая шум в зале. — Лорд Крауч?
— Уважаемые члены судебной коллегии, прошу участвующих, независимо и объективно проголосовать поднятыми вверх палочками, — звучным и уверенным голосом начал Барти. — Господа, на всеобщее голосование выносится вопрос о передаче опеки над несовершеннолетним Гарольдом Джейсом Поттером, наследником рода Поттер лорду Сириусу Ориону Блэку.
В зал опустилась вязкая тишина, прерываемая только вспышками колдокамер. Многие присутствующие подались вперед, чтобы увидеть результаты голосования. Я также с затаенным ожиданием оглядывал зал.
«Один» — первым важно поднял палочку сам Крауч, подавая пример остальным своим сторонникам.
«Пять, шесть…» — проголосовали несколько сторонников Крауча, а также участвующая в зале леди Лонгботтом.
«Десять» — поднял вверх черную палочку с навершием в виде головы змеи Малфой, а также в след за ним последовали Нотт, Булстроуд, Крэбб, Гоил и другие союзники.
«Семнадцать, восемнадцать» — немного нервничая, подняли палочки вверх Брунгильда Стокке и Эрнест Хоукворт. Немногим позже к ним с улыбкой присоединилась и Гризельда Марчбэнкс вместе с Мюриэль Прюэтт.
«Двадцать три» — решительно поднял палочку вверх Ксенофилиус, сразу же словив на себе как недоуменные взгляды союзников из своей партии, так и откровенно неприязненный взгляд лорда Гринграсса.
— Только попробуй… — мой взгляд устремился к обдумывающему что-то Эйвери, который вместе со своими союзниками не торопились поднимать свои палочки. Тот также смотрел на меня с явным интересом, чтобы увидеть мою реакцию. Что-же, несмотря ни на что, шоу сегодня не произойдет. Я все также был собран и спокоен. Если старик решил выступить против меня, что ж. Время для ярости, как и для всего остального придет… позже.
И, как будто услышав мои мысли, Эйверии с ленцой поднял свою палочку вверх, как и сидящие рядом с ним Яксли, Макнейр, Мальсибер и Треверс. Еще несколько его союзников, родственники которых остались в Азкабане так и не подняли свои палочки. А я, наконец понял расчет Эйвери. Действительно, наши договоренности касались только его…
Малфой хмуро смотрел на улыбающегося Эйвери. Если я не наберу больше половины — формально он будет не причем, однако это означает если не конец нашего союза, то серьезный раскол точно. Как и новый виток конфликта, который неминуемо наступит. Я просто не могу не ответить на такое, иначе лишусь с трудом наработанной репутации. А это проблемы, причем проблемы для всех. Чем, черт возьми, Эйвери думает?
«Двадцать семь» — я еще раз подсчитал всех, кто проголосовал за. И пускай я набрал минимальное количество, но если никто не воздержится, то Гринграсс — с правом решающего голоса при равном количестве, просто сотрет все мои усилия.
Крауч это понимал также ясно, как и я, явно затягивая с подсчетом голосов. Но тянуть бесконечно было нельзя.
— И так, Двадцать Семь… — начал Крауч объявление результатов, однако его вежливо перебил тот, чей голос я хотел бы слышать меньше всего.
— Кхм… — поднял Дамблдор руку с волшебной палочкой.
— Да, лорд Дамблдор, у вас есть какое-то заявление? — откликнулся Гринграсс, опередив изумленно поднявшего брови Крауча.
— О нет, Гилберт, — фамильярно обратился к Верховному судье Альбус с дружеской улыбкой, — Просто я хотел бы проголосовать до окончания процедуры, если это возможно конечно.
— Да, но… — замешкался Гринграсс, и я его понимал. Потому что у меня в голове, как и у многих присутствующих, словно бы разорвалась бомба. Дамблдор решил проголосовать против своего же решения? Что происходит вообще?! Это точно реальность?!!