— Все в порядке. Теперь ты здесь, а Лилит мертва. Это главное… Хотя я до сих пор не понимаю, как она в тебя вселилась. Мне так жаль, я бы никогда не позволил тебе пойти первой…
— Это не твоя вина, — сказала я, закрывая глаза и готовясь к боли, которую собиралась ему причинить. — Никто из нас не мог знать… Лилит не лгала, Райкер. Я беременна.
Волнение отразилось на его лице, прежде чем его сменила боль, и он опустил взгляд на меня, его грудь тяжело вздымалась от противоречивых эмоций, которые он, несомненно, испытывал.
— Это ребенок Каина, не так ли? Вот как она овладела тобой.
Мое сердце сжалось от его слов, и я обняла его за шею, прижимая к себе.
— Один из них.
Он напрягся, и я не смогла сдержать улыбки.
— А другой твой.
Его глаза расширились.
— Близнецы? Откуда ты это знаешь?
— Лилит рассказала мне. — надежда в его глазах угасла, и я поспешила продолжить объяснения. — И я встретилась с ними.
— Ты… встретилась с ними?
Я кивнула.
— В Эфирном Царстве… в месте между жизнью и смертью. Они были там со мной, и наш сын безошибочно принадлежал тебе. — я представила себе очаровательного мальчика, который был копией Райкера; мне не терпелось снова встретиться с ним и узнать его получше. Его и его сестру.
На губах Райкера заиграла неуверенная улыбка, но тени сомнения остались.
— А второй ребенок?
— Она моя, — сказала я, вздернув подбородок. — Я не жду, что ты поймешь Райкер или даже примешь ее, но она не выбирала отца, и факт остается фактом: я ее мать, и я уже ее люблю.
Райкер обхватил мое лицо ладонями.
— Я понимаю, Калеа. Ты одна из самых любящих и заботливых людей, которых я когда-либо имел честь знать, и ты станешь прекрасной матерью. Хотя не знаю, что ждет тебя в будущем, я люблю тебя и буду рядом, что бы ни случилось.
— Я тоже люблю тебя, Райкер. — я поцеловала его, и по мере того как я теряла себя в ощущениях от его прикосновений, упиваясь нашей общей любовью, решимость наполняла мою душу. Моя мать была права. Война окончена. Ценой неисчислимых жертв и неизмеримой боли мы, наконец, обрели свободу. Мы победили. Каким бы трудным и неопределенным не было будущее, оно все равно ждало нас, чтобы мы могли распоряжаться им по своему усмотрению. А рядом с Райкером мне не терпелось увидеть, каким будет это будущее.
Эпилог
В слабом предрассветном свете я шла по оживленному дворцовому двору. Прокладывала себе путь сквозь толпу, и несколько настороженных взглядов были направлены в мою сторону. Я постаралась заглушить боль, которую причиняло мне их недоверие, и натянула капюшон своего теплого плаща. Я не могла винить их за враждебность. Отношения между имперцами и Чужеземцами все еще были натянутыми, а я помогла разрушить все, чем дорожил мой народ. Не говоря уже о том, что была связана с человеком, убившим их богиню. В их глазах я была предательницей, и если бы не Кэсси, мне бы ни за что не позволили ступить в Имперский город.
Натянув поплотнее свой черный плащ, я вдохнула, и все еще прохладный воздух очистил мои легкие, остановившись между открытыми воротами, ведущими в город. В нос ударил сладкий аромат цветов и свежего дождя. Люди сновали туда-сюда, их смех и волнение наполняли воздух раннего утра, когда они расставляли фонари и флаги по главной дороге, вдоль которой стояли празднично украшенные киоски, усыпанные цветами и яркими тканями в преддверии весеннего праздника.
Здесь было так много жизни и счастья, что с трудом верилось, что менее трех месяцев назад на этих самых улицах велась и была выиграна война. Но, если не обращать внимания на серпантин и красивые украшения, свидетельств этого было предостаточно. Разрушенные и обугленные здания, длинные выемки в булыжниках, похожие на шрамы. Даже сами люди. Под весельем чувствовалась задумчивость, и хотя многие пришли, чтобы подготовиться к празднику и принять в нем участие, многие не стали этого делать. На улицах было не так многолюдно, как на последнем фестивале, который я посетила.
Я подняла взгляд на двух высоких големов, которые стояли на страже по обе стороны от ворот внутреннего двора. Их каменные взгляды смотрели на город в молчаливой защите, но в них больше не было жизни. Архангелы оставили землю и вернулись в Великое Беспределье, но статуи остались, напоминая всем нам о цене войны.
— Калеа! — бодрый голос Кэсси перекричал шум празднества, подняв мое настроение. Я всмотрелась в людную улицу и нашла свою сестру. Она сияла, ее локоны каскадом рассыпались по плечам, словно жидкое золото, в тон позолоченному платью, которое огибало ее изгибы, а затем сливалось за ней в шлейф из шелка. Она могла бы затмить солнце, если бы оно взошло.