- С вами всё в порядке? – слышу миленький голосок своей подружки, и меня словно пробивает током.
Сколько же дряни в людях? Как она может мило улыбаться мне, зная, что сделала? Её совсем не гложет чувство вины?
- Да, простите, - улыбаюсь, а у самой кошки на душе скребутся. – Просто задумалась, - сверкаю глазками.
Она задумчиво листает мои рекомендации, которые совсем недавно были сделаны, специально для этого момента. Именно в этот момент забегает МОЯ Рапунцель.
Я думала, что отсутствия фотографий, чужой интерьер сделал в моём сердце дыру, но теперь понимаю, что ошибалась. Сейчас в моей груди дыра, которая болит так, что я задыхаюсь, что весь воздух улетучился и как бы я ни пыталась, у меня не получается сделать вдох. Я не свожу с дочери взгляд, а та, в свою очередь, не сводит свой с меня. Из последних сил собираю себя по кусочкам, теперь я понимаю, что имел в виду Константин.
- У нас очень сложная девочка, — косится на мою шестилетнюю дочь. – С ней непросто, — вздыхает. – Но у вас чудесные рекомендации, — ободряется бывшая подруга, успешно заняв моё место.
- Я уверена, мы найдём с ней общий язык, — улыбаюсь, но хочу закричать: «Ведь это МОЯ дочь»!
Но всему своё время, месть не любит спешки. И моя будет жестока.
- Вы приняты. Можете приступать с завтрашнего дня, - сверкает белоснежной улыбкой, а я уже кручу способы расправы, раз за разом откидывая их. Это слишком просто.
Глава 17.
Ничто не может быть более обманчиво, чем улыбка. И никто не знает это лучше, чем люди, которые за ней прячутся. Для некоторых это способ показать зубы, чтобы вежливо предупредить своих врагов; другие лучезарно улыбаются, чтобы не расплакаться; кто-то глупо ухмыляется, чтобы скрыть свой страх; но иногда можно увидеть вполне искреннюю улыбку — это улыбка человека, который знает, что скоро всем его неприятностям придет конец.
«Отчаянные домохозяйки»
Мирослава.
Диана даёт Михаилу распоряжение донести мои вещи до комнаты. Мужчина беспрекословно её слушается, я же прощаюсь с Тарасов, натянув улыбку пошире, и стараюсь догнать мужчину.
Мне удаётся это сделать уже на лестнице. Хватаюсь за свой чемодан, и Михаил застывает в недоумение.
- Не переживайте, я доставлю ваши вещи, — пытается оправдаться.
- Не нужно, — мотаю головой. – Я сама, спасибо, — тяну чемодан на себя.
- Но, Диана Филипповна сказала совсем другое, — с усталостью.
- Но её сейчас нет тут, — разводу руками. – А я справлюсь и сама, идите, отдохните, — более настойчиво, забираю саквояж.
- Вы очень милая девушка, — вздыхает. – Вам тут будет непросто, — поджимает губы.
Мне хочется сказать ему, что я совсем скоро всё верну, что всё наладится, а злая ведьма отправится в ад, но сдерживаюсь, скрепы сердцем и зубами.
- Я справлюсь, — улыбаюсь. – Вы же мне поможете, — хлопаю его по плечу, Миша кивает и уходит.
Для своей лучшей подруги Диана выделила настоящие хоромы – мой кабинет, от которого не осталось и следа, но он хотя бы рядом с комнатой дочери.
Непроизвольно оборачиваюсь на дверь, за которой скрывается спальня, именно там я исполняла супружеский долг, делила счастье и горе, но теперь это лишь чужая спальня и не более.
Ещё раз убеждаюсь, что воспоминания бьют сильнее, чем беспамятство. От картинок, что мелькают в моей голове, хочется кричать, рвать всё, но я держусь, ведь знаю, что совсем скоро мы поменяемся местами и я воздам всем по заслугам.
Я устроилась в свой дом с проживанием, и теперь я буду так близко к ним, что они даже не узнают, что удар нанесла я, ведь, чем мы внимательнее смотрим, тем меньше видим.
Родной запах пробирается всё глубже, просто выдирая из меня душу.
Завтра мой первый рабочий день рядом с дочерью, и я не представляю, как выдержу ложь рядом с ней. Мой ангел страдает, и я не могу открыть ей правду. Не могу лишить себя возможности отомстить, стереть улыбки с их наглых лиц, не могу позволить дышать свободой, ведь им адресована дорога в ад.
Мне придётся долго заглаживать вину перед дочерью, но я готова пойти на такие жертвы ради своей цели, и пусть это похоже на одержимость. Хотя нет, это она и есть.