Всю ночь не сомкнула глаз, провела в раздумьях, ковырялась в воспоминаниях и добивала себя. Но всё хорошее всегда перечёркивала тот вечер на круизе. Именно им завершалась моя слабость.
Ненависть и жажда мести давала мне больше бодрости, чем крепкий восьмичасовой сон.
- Привет, куколка, — решаюсь на новое милое прозвище, когда прихожу будить Рапунцель.
Она, как и раньше, засыпает со своей игрушкой. Уже такая большая, но ещё больше уязвимая.
Ксюша недовольно хмурится и поворачивается на другой бок, демонстративно отказываясь вставать. Характером она точно в меня, сильная и упрямая, и ей обязательно это поможет в будущем.
- Ну, принцесса, — подхожу ближе. – Хочешь чего-нибудь особенного на завтрак?
Именно сейчас приходит осознание, что быть просто штатной няней лучше, чем быть некем.
Доченька приоткрывает один глаз, проявив заинтересованность. Лёд тронулся.
- Сырники, — тихонько и накрывается одеялом с головой.
- Хорошо, — делаю ещё несколько шагов к кровати. – А ты мне поможешь? – Ксюша недоверчиво выглядывает из своего укрытия. – Я же тут новенькая, ничего не знаю, — шёпотом, стараясь показаться беспомощной.
- Ладно, — уверена, что делает мне одолжение, — поспешно встаёт.
Ксеня бежит на кухню прямо в пижаме, и я ускоряю шаг, чтобы не отставать. На кухне руководить какая-то незнакомая мне женщина. При мне у нас не было прислуги. Я считала, что мой дом – это моё место успокоения, моя отрада, и создания в нём жизни целиком и полностью моя задача.
- Доброе утро, — здороваюсь с незнакомкой средних лет.
- Доброе, — недоверчиво смотрит в мою сторону.
Если она думает, что я надолго здесь не задержусь, то она ошибается. Я вернулась!
- Мирослава, — улыбаюсь.
- Ольга, — представляется в ответ. – Что будете кушать, ваше царское величество? – обращается к моей дочурке.
- Сырники! – твёрдо, надув губы.
- Если вы не возражаете, мы сами их приготовим? – сглаживаю углы, но, если что, я готова драться за эти сырники.
- Да, пожалуйста. Баба с возу - кобыле легче, — буркает себе под нос.
- Спасибо, — благодарю и иду к холодильнику.
Ксеня внимательно наблюдает, что я достаю из холодильника. А потом достаёт большую миску и выкладывает туда творог.
- А ты с опытом, — по-доброму усмехаюсь.
В азарте начинаем творить кулинарный шедевр, и именно в этот момент заходит Руслан. И яйца летят на пол, скорлупа разлетается на мелкие кусочки, но я не обращаю на это внимание.
Глава 18.
Быть женщиной - ужасно сложно, поскольку все время приходится иметь дело c мужчинами.
«Джозеф Конрад».
Мирослава.
Я теряюсь, позволяю себе непозволительную роскошь, даю слабину. Мне хочется вцепиться ему в лицо и напомнить, что обещал любить меня до последнего вздоха, а я всё ещё дышу!
Не могу отвести взгляд от уставшего, когда-то родного, лица Руслана. Внимательно рассматриваю бывшего мужа и понимаю, что от прежнего Руса осталась только мрачная тень. Его одежда помята, как и лицо, волосы взъерошены, и вообще он выглядит так, словно не ночевал дома. Только какое мне до этого дело?
Сглатываю ком, что так не вовремя образовался и поворачиваюсь к дочурке, что с любопытством рассматривает разбитые яйца.
Сейчас Ксюша не бежит к отцу, как раньше, не прыгает в его объятия, а Руслан не торопится щекотать её. Они обмениваются лишь сдержанными взглядами, как абсолютно чужие люди. От этого зрелища моё сердце обливается кровью, сжимает до предельно малых размеров.
Мне казалось, что, если меня не станет, это объединит их, ведь они будут друг у друга, но моя принцесса намеренно отталкивает от себя всех людей, а Рус трусливо сдался, как самый настоящий слабак. У Ксени точно есть причина вести себя так. Я знаю её! Моя девочка — самый добрый, чистый, прекрасный ребёнок, что я когда-либо видела.
Очень страшно осознавать, что ты связала жизнь с человеком, на которого нельзя положиться, который слаб и в трудное время перетягивает одеяло на себя, вместо того чтобы помочь маленькому человечку, жизнь которого перевернулась с ног на голову.