Я была готова понять женитьбу на этой стерве, даже осознаю причину падений акции компании моего отца, даже внешний вид моего бывшего мужа имеет место, но не его отношение к дочери! Ты можешь быть отстойным мужем, любовником, партнёром, но не отцом! Особенно тогда, когда она в тебе нуждается.
- Ох, руки мои крюки, — вспоминаю фразу, что так любила использовать моя мама. – Но, говорят, если что-то разбилось, это на счастье, — подмигиваю принцессе и сажусь убирать разбитую жизнь.
Каждый раз, когда я думаю, что в моей жизни нечему рушиться, когда решаю, что меня ничем не удивить, что всё уже разбито, судьба отчаянно преподносит мне очередной неприятный сюрприз.
Как же многое можно узнать о людях, когда они не видят в тебе человека, лишь тень, которая время от времени слоняется по дому. Или о людях, которые решили, что больше никогда тебя не увидят и ты унесёшь их тайну с собой в могилу. Но как же больно осознавать, что все вокруг меня двуличные, что всё это маска, а моя счастливая жизнь — фальшь.
- Это же про посуду! – уверенно доказывает свою правоту.
- Разве? – наигранно хмурю брови. – А мне казалось, и про яйца, — заканчиваю убирать.
- Нет! – твёрдо.
- Буду знать, — подогреваю правоту дочери и смотрю, как она расправляет плечи.
Руслан падает в кресло в гостиной. Я не вызываю у него никакого интереса, всего лишь одна из множества нянь, что не задерживаются в их доме. Но ему не привыкать ошибаться, а новая реальность только подталкивает меня сделать ему максимально больно, чтобы его душа превратилась в пепел, который я раздую над своей новой жизнью.
Мы с Ксюшей заканчиваем готовку, и я по памяти навожу ей горячий шоколад. Память — самый худший советчик, потому что её невозможно заставить молчать!
- Откуда ты знаешь? – наклоняется низко к бокалу и вдыхает сладкий аромат, но не отводит свой взгляд от моего лица. Проверяет, вру ли я, но, девочка моя, в этом я преуспела.
- Ты тоже любишь горячи шоколад? – изображаю удивление. – А я себе навела, — нагло вру.
- Очень люблю, — облизывается.
Пытается быть сильной, но всё ещё такая наивная, и от этого ещё больнее.
- Тогда делюсь, — подмигиваю.
Доченька приступает к завтраку, я навожу ещё один бокал горячего шоколада и сажусь напротив. Именно в этот момент выходит Диана и отбивает весь аппетит. И пусть рядом с ней мне кусок в горло не лезет, но она никогда об этом не узнает. Для неё мои слабости закончились там, на корабле. Отламываю вилкой кусочек сырника и не отрываюсь от неё, кладу его себе в рот, медленно пережёвываю, наслаждаясь вкусом и непонятливым лицом бывшей подружки.
- Где ты был? – проносится мимо меня к Руслану.
- Не начинай! – выдыхает и устало трёт переносицу.
Греет ли мне это душу? Однозначно, но всё это цветочки, ягодки будут впереди.
Глава 19.
Когда женщина мстит — здравый смысл умолкает. Самое правильное, что может сделать мужчина, — это уносить ноги не раздумывая.
Виктория Токарева
«Розовые розы».
Мирослава.
Диана оборачивается на нас и натянуто улыбается. Сколько фальши. Зачем делать видимость идеальной семьи, если это даже близко не так. Мне достаточно суток, чтобы понять, что вся идеальная картинка Тарасовой трещит по швам. Но она усердно добавляет туда как можно больше клея и скотча. Это даже смешно.
У Руслана жалкий, измученный вид. Жаль ли мне его? Нет! Ни капли. За каждую минуту моего мучения, беспамятства и разлуки с дочерью они должны заплатить вместе, как муж и жена.
Наверное, там на берегу, когда волны, кораллы и скалы уродовали моё тело и лицо, досталось и душе. Вся жалость исчезла, оставив безразличие или ненависть. Единственное, что связывает меня с этим миром и предыдущей версией меня, так это моя дочь, мой лучик света в кромешной тьме.
- Руслан, — сменяет недовольный голос на писклявый. – Познакомься, это Мирослава – наша новая няня.
Приподнимаю голову и мило улыбаюсь, но Рус бросает на меня лишь усталый мимолётный взгляд.