Они разговаривают между собой, но я совсем не понимаю их язык. Девушка крутит что-то возле меня, другая набирает шприц и, кажется, хочет вколоть его мне.
- Не трогайте меня! – кричу хриплым голосом.
Они все как один начинают говорить похожие слова и мягко жестикулировать, суетясь возле меня. Они понимают меня? Почему я не понимаю их? Что с моей головой?
Непроизвольно подношу трясущуюся руку ко лбу.
Всё, что я считала раньше страхом – это просто пустота. Вот сейчас, когда мои руки блуждают по месту, где по логике должно быть обычное лицо – я прихожу в ужас.
Продолжаю хаотично касаться участков своего лица, но вместо гладкой кожи, чувствую ухабы и кратеры, как после падения метеорита. Мой нос не делит моё лицо пополам, он приплюснут как у известной породы собак.
- Что это?! – перехожу на громкий крик.
Пытаюсь вскочить, но тело отказывается слушаться, а ноги практически не шевелятся.
- Что вы со мной сделали!? – не бросаю попыток встать и узнать правду.
Но вместо понятных слов, снова неразборчивые фразы, о значении которых я не имею ни малейшего понятия.
- Не приближайтесь ко мне! – продолжаю бороться.
Один из мужчин крикнул что-то в коридор, и я услышала шаги, быстро приближающихся людей.
Кажется, на мне ставят опыты? Я лабораторная крыса?
Они начинают приближаться ко мне со всех сторон, я же сильнее стараться выбраться. Бьюсь в истерических конвульсиях, но телу будто бы всё равно, оно спокойно и неподвижно. В моём распоряжении только руки и голова, которой я как ненормальная кручу в разные стороны.
А может, я и правда ненормальная? И сейчас в психушке. Может, я опасна?
Крепкие мужские руки с обеих сторон зажимают мои руки и мои сопротивления становятся окончательно бессмысленными.
Девушка быстро вводит мне что-то в вену, и всё плавно становится неважным. Так, сильно хочется спать…
- Вы напугали её! – слышу мужскую понятную речь и отключаюсь.
Похоже, я брежу, а может это просто страшный сон, от которого нет пробуждения.
Глава 2.
Кира.
Я не знаю, сколько проспала, но когда открываю глаза, свет приглушён, а в окне виднеется затянутое тучами тёмное небо.
Не сразу замечаю мужчину, что прикимарил в кресле в углу комнаты.
Ситуация не поменялась и после сна. Тело меня не слушается, контроль имею только над головой и руками. Понимаю, что кричать это не вариант, меня опять усыпят.
- Почему я здесь? – говорю погромче, чтобы разбудить незнакомца, но спокойно.
- Проснулась, — подскакивает мужчина.
- Кто вы? – хмурюсь. – Почему я понимаю вас?
Передо мной пожилой мужчина невысокого роста. Короткие седые волосы, уставшие серые глаза, под которыми тёмные мешки, наверняка от недосыпа и усталости. Его лицо уже успели поразить глубокие морщины, но это не портит его. Мужчина держится бодро, не горбится. А улыбка напоминает мне кого-то очень близкого.
- Я ваш врач, — кивает и приближается ко мне. – Потому что я тоже из России и говорю на русском, — с нежностью, словно скучает. – Что вы помните?
Напрягаюсь, пытаюсь хоть что-то вспомнить. Хотя бы своё имя. Ну не бывает так, что человек совсем ничего не помнит! Просто, нужно постараться.
Но как бы я ни работала извилинами это не приносило никаких результатов, мои воспоминания не торопились возвращаться.
- Ничего, — сама не заметила, как слёзы хлынули из моих глаз. – Где я? Как оказалась тут? Как меня зовут? – стараюсь унять истерику, бушующую во мне.
Мужчина вздыхает, как будто не знает, с чего начать.
- Вы в больнице, в Швеции. Поэтому ты не понимаешь их язык, — смотрит на мониторы, которые начинают пищать сильнее. – Успокойся девочка моя, — с отцовской любовью. – Никто тебя не обидит, — кладёт руку на мою.
- Мы знакомы? – напрягаюсь.
- Нет, — машет головой. – Но ты так напоминаешь мне мою дочь, — тяжело вздыхает.
- Что с ней случилось? – спрашиваю неожиданно для себя.
- Она погибла два года назад, — мужчина громко сглатывает и выдыхает. – С тобой тоже случилось горе.
- Что с моим телом и лицом? – еле слышно, потому что боюсь услышать ответ.