- Я не знаю, что именно с тобой произошло, — поджимает губы. – Но тебя нашли рыбаки на небольшом островке, — выдыхает. – Ты с трудом дышала, а тело и лицо сильно пострадали во время бури, — кивает. – Да и в воде ты пролежала больше суток. Никто не знает, как тебе удалось выжить – это чудо, — улыбается.
- Вы это называете чудом? – всё же срываюсь на истерику. – Я не вижу себя, но даже того, что я чувствую, достаточно, чтобы понять – я ужасна. Моё тело меня не слушается. А в голове полная пустота, — выдёргиваю свою руку. – А для вас это чудо!
- Тебе дали второй шанс, — не сводит с меня взгляд. – Ты выжила там, где была не должна, — твёрдо. – А всё остальное я постараюсь исправить.
- Зачем вам это? Я не знаю есть ли у меня деньги, чтобы заплатить вам! Мне нечего вам предложить! – психую.
- Ты спасла меня, — всматривается в моё изуродованное лицо. – В тот день, три недели назад, я собирался отправиться к своей дочери, но привезли тебя, — его глаза наполняется грустью и болью.
- Я здесь уже три недели? – не верю услышанному. – И меня никто не ищет?
- Мне жаль, — закрыв глаза кивает. – На пальце у тебя было это, — передаёт мне золотое кольцо. – Оно обручальное, и там есть гравировка – вздыхает.
«Ты мой мир»
У меня есть муж, но меня никто не ищет. Почему? Как я оказалась здесь? Кто я?
Всё больше вопросов, ответов на которые никто не знает. Но я выжила, и обязательно всё узнаю, раскрою все тайны, что хранит моё прошлое.
Глава 3.
Кира.
Каково это — осознать, что ты некому не нужна? Что близкий человек, который должен быть и в горе и радости даже не пытается тебя найти? Я скажу – это ужасно.
Кручу кольцо, пытаюсь хоть что-то вспомнить. Нельзя! Нельзя! Так, просто забыть самое важное в своей жизни! Но мой мозг раз за разом доказывает, что можно. И сейчас этот символ памяти не больше, чем обычная, хоть и дорогая, ювелирка.
Что, если с ним тоже что-то случилось? Вдруг ему повезло меньше, чем мне? А может это его рук дело?
Вопрос за вопросом, мысль за мыслью и так по кругу, в бесконечном колесе. Я в собственной ловушке, в заточении у своего сознания, в плену в своей черепушке. И никто не сможет мне помочь. Только я сама.
Интересно какой он? Брюнет или блондин? Толстый или худой? Злой или добрый? А может он любовь всей моей жизни?
Если так, могла ли я его забыть? Как можно забыть всю свою жизнь!?
Слёзы текут неконтролируемым потоком. Ничего не могу сделать. Я окончательно теряю связь даже со своим телом. Я – амёба. Может, это спасение дано мне никак чудо, а как наказание? Вдруг я плохой человек?
- Поплачь девочка, поплачь, — с добротой и мягкость. Я так погрузилась в свои мысли, что не заметила, когда вошёл Константин Ильич. – Пролей слёзки и легче станет. Но потом тебя ждёт трудный путь, и ты должна быть сильной, — подходит ближе.
- Не могу! – с истерикой, сжимаю кулак и ударяю по кровати.
Но в этот же момент мне удаётся согнуть ногу в колене.
- Ну вот, — усмехается. – А говоришь, не можешь, — осматривать мою ногу. – Пару месяцев и будешь бегать, — уверено и эта уверенность передаётся и мне, слёзы тут же высыхают, словно я не лила их в отчаянии несколько секунд назад.
- Почему вы помогаете мне? – уже спокойно.
- Так велит мне сердце, — по-доброму улыбается.
От этого человека исходит много тепла, он, как солнце после дождя – приносит радость и спокойствие, а главное, что мне хочется ему довериться, да и выхода другого у меня нет.
- Как вы заставить меня бегать? – усмехаюсь.
- Ну вот уже подобие улыбки появилось, — одобрительно кивает. – Завтра шведы проведут все тесты, а потом мы приступим к реабилитации.
- А что с этим? – показываю на место, где должно быть лицо.
- Как только твоё тело восстановится, я всё исправлю, — твёрдо.
- Вы пластический хирург? – удивляюсь. Неужели мне так повезло? - И это можно исправить?
- Лучший, — смеётся. – И очень скромный, — шутит. - Конечно.
Я уверена у меня есть причина, чтобы жить. Просто я пока не вспомнила о ней. Но я обязательно вспомню, чего бы мне это ни стоило.
Константин Ильич.