было явно наплевать, какой у нее образ и почему он ей не идет.
Нет, за собой она следила всегда, и за внешностью, и за походкой, и за осанкой -
но только не в последнее время. Какое тут самолюбование, когда отца уже как
неделю нет с ней рядом!
Она осталась одна. Совсем. Без родных, без друзей, без каких-либо еще близких
людей. Нет, Артан - это исключение, он всегда к ней хорошо относился, но все
равно…
Конечно, грешно так думать, но все же Анари была бы рада, чтобы Дидуна не было.
Пусть бы его даже убили во время зачистки или в драке - она не пожалела бы, даже
если бы именно он остался один, без Артана…
Нет, она признавала, что этот скользкий аттилиец всегда уважал ее отца, помогал
ему и вообще был предан его персоне. Но все равно Анари его очень не любила хотя
бы за то, что он аттилиец. Дидун при всем уважении к ее отцу отвечал ей тем же.
Ух и жизнь теперь начнется, когда она осталась без отца и мысленно уже вступила
с Дидуном в жестокое противоборство…
Анари уже пожалела, что зашла на площадь. Слишком много толкотни, слишком много
шума, слишком много движения… Она не могла сейчас спокойно переносить этот
поток жизни. Надо быстро отсюда выбираться.
Толкаясь и напрямик ломясь сквозь толпу, Анари все-таки выбралась с рыночной
площади (чего греха таить, попутно утащила с одной арбы плохо лежавший огромный
кусь шербета, который просто обожала с детства). Но и вне площади было шумно: все главные улицы, пересекавшиеся на площади, были оживлены и уж конечно не
столь тихи и безлюдны. Анари нашла успокоение только в небольшом, но удивительно
чистом проулке и привалилось спиной к холодной каменной стене дома. Флегматично
отломила кусочек шербета и сунула в рот.
Приторная сладость коричневого сахара вперемешку с орехами принесла долгожданное
успокоение. Постояв так где-то минут десять, Анари все же решила выбраться из
переулка.
Да, это только в районах, приближенных к центру города, попадаются такие чистые
проулки и улочки. А на окраинах, которые Анари повидала за свою жизнь немало, по
пятам и всюду следуя за отцом, бог весть знает, что творилось: запах людских
отходов, грязи и зловонный аромат трупов… Это была темная сторона великого
города; злачные местечки, про которые в народе ходят столько ужастиков, баек и
душещипательных историй. Мало кто знал, что днем именно в таких злачных
местечках и совершается большинство убийств, а ночью проулки становятся притоном
для “темных” существ. Необратимые оборотни, прокаженные вампиры, нелюди, каймы, хинги - это еще самые милые существа, которых есть большая вероятность встретить.
Но ведь недаром же они там водятся - с ними вполне можно найти общий язык, а
если найдешь общий язык, то так же легко можно привлечь оных на свою сторону и
вполне благополучно сотрудничать с ними.
Анари вспомнила нескольких каймов, которые у отца буквально по струнке ходили и
выполняли малейшие приказания. Вот только слушались они лишь одного Рантана, а
на Анари, в которой хоть и чувствовали близкое родство с шефом, не обращали
никакого внимания. Надо ли говорить, что Анари это бесило до невозможности? Как-то
неосторожно брякнула об этом отцу. Тот в весьма доходчивой форме ей разъяснил, чтобы не лезла туда, раз не слушаются. Анари и замолчала в тряпочку.
Сейчас она опасалась идти в те трущобы, где обычно зависали все их братки. Ведь
в данный момент наверняка именно эти самые трущобы находились под бдительным
надзором милиции и стражи. Рискованно, очень рискованно…
Более чем вероятно, Артан и Дидун перекантовывались где-то в другом месте, менее
опасном. Вот только где?..
“Искать? Или не искать?..”
Искать можно было. Но возможности искать попросту не было.
Так уж получилось, что уродилась Анари бездарностью. То есть вопреки всем
ожиданиям никаких абсолютно, даже самых захудалых магических способностей у нее
не было. Совсем.
Позор рода, так сказать.
Рантан был очень сильным тэнром, Прирожденным Воином с теоретическим уклоном к
Огненной стихии. Мать была без способностей. В таких случаях, когда отец с Даром, а мать - без, всегда рождаются дети с Даром. Ладно бы и отец, и мать были магами, тогда велика вероятность блока генов, но при таком-то благоприятном раскладе…
Рантан всю жизнь был в растерянности от феномена дочери. Он утешал, говорил, что
так бывает, и довольно часто, что, возможно, способности еще проявятся, надо
только подождать…
Но они не проявлялись. Тогда отец опешил вообще. Он начал выяснять, в чем
причина, пытался найти возможный блок на способностях… и не нашел его.
Ибо способности были.
Но казалось, что их не было.
И ни пробудить, ни развить их не представлялось возможным.
Пришлось папе взойти до причин в прошлой жизни. Такое бывает, как он объяснил.
Но Анари уже ничему не верила.
Мало того, она начинала завидовать отцу. Завидовать его Силе, его Магии, не
похожую на чью-либо еще, завидовать просто потому, что у него Дар. Дар, которого
Анари оказалась лишена.
Но отца теперь больше нет…
Какая зависть теперь? Когда осознаешь, как на самом деле дорог был родной
человек, которому по глупости своей завидовала?
Вспомнив обо всем этом, Анари зажмурилась, пытаясь сдержать поток слез при
возникшем в голове образе отца.
Но не получилось - слезы заструились по щекам, стекая с подбородка на ворот
рубахи. Громко всхлипнула и выдохнула… Главное - не зарыдать…
- Анари?
Вот тебе и раз.
Анари, внезапно устыдившись слез, упрямо утерла щеки рукавом и с вызовом
посмотрела на позвавшего ее.
Высокий мужчина лет тридцати пяти-сорока стоял напротив нее и пристально
вглядывался в ее лицо. Взгляд темно-серых глаз немного смутил немного
успокоившуюся Анари, и она против воли переступила с ноги на ногу.
Она где-то уже видела этого человека. Видела густые темно-русые волосы с длинной
челкой, слегка удлиненное лицо с резкими чертами, прямым носом и широкими
прямыми бровями…
И тут глаза ее слегка прищурились и сразу расширились. Она вспомнила…
…Ничего нельзя было уже сделать. Мама умерла.
Девочка не привыкла плакать уже в пять лет, но сейчас слезы так и струились по
бледным щечкам - пришло осознание чего-то страшного и непоправимого. Того, что
даже папа не может исправить…
- Мамочка? - едва слышный сдавленный шепот из сведенного судорогой горла. - Мама…
Но мать уже не отзывалась. Тело еще хранило живое тепло, великолепные медно-рыжие
волосы разметались по подушке, глаза спокойно закрыты… Словно бы мама заснула
ненадолго, чтобы проснуться через некоторое время и сонно улыбнуться своему чаду…
Но нет.
Пульс не бился на запястье, а грудная клетка не поднималась в такт размеренному
дыханию. Теперь все закончилось.
- Ани… девочка… пошли со мной… - прошелестел хрипловатый голос.
Девочка даже не оглянулась на него. Она лишь упрямо вцепилась пальчиками в край
простыни и ни в какую не хотела отпускать его.
Рядом послышался шорох - человек опустился на корточки. Коснулся слегка рукой
рыжей головы ребенка, пустив через ладонь успокаивающую волну.
Анари чуть-чуть съежилась под прикосновением незнакомого человека, но в ту же