Тишина, лишь внизу заклубился знакомый туман скрывая от меня землю.
— Ну и как? — поинтересовался Батон, подходя к краю и осторожно заглядывая вниз.
— Да никак, — бросил я, разворачиваясь. — Вообще не понимаю, как это работает, может нужно было лизнуть, или в чай добавить, или еще что. А может это вообще не то, что я подумал.
— Думаешь слабительное, мяу, ну так на всякий случай. В дальней дороге вообще-то вещь полезная, особенно при нашем питании.
— Остряк, да, — я нервно скомкал мешок с остатками земли и, закинув его в темноту, направился к костру. — Всё, отбой, утро вечера мудренее, завтра будем думать, как в эту цитадель пробраться.
Я нежно обнимал её за гибкую талию, мягко притягивая к себе, а Ирен, чуть изогнувшись назад, весело смеялась, пока мы кружились в вихре заводного танца. Всё было неважно: этот странный маскарад, пропажа ценного оборудования, удивленные глаза Батона, сбежавший куда-то в костюме инопланетной обезьяны Серёга — сейчас были только мы.
— Я верю, что дождусь, что ты придешь, — её теплые губы почти касаются моего уха, почему-то щекочут меня.
Я открыл глаза, покосился на прижимающегося ко мне Батона, чьи уши подергивались во сне, и резко сел, уставившись сонно-ошалевшим взглядом на сидевшего по другую сторону костра Муромца.
— Хорошо спишь, учитель. Сразу видно человек хороший, грехи тяжкие не тревожат, — с легкой усмешкой сказал богатырь, вороша палкой костёр. — Вставай давай, а то наши тебя уже заждались.
— Кто наши? — не понял я, протирая глаза и попутно щипая себя за мочку уха.
— Пошли.
Муромец решительно поднялся на ноги и направился к краю утёса, а я, недолго думая, пошел следом.
— Смотри, — Муромец повел в воздухе рукой.
Я бросил взгляд на поле, на замок на стоящее напротив погано войско… Ну это я всё и вчера видел, разве только количество различных монстров увеличилось, да среди солдат явственно было видно какое-то волнение. А ещё… Блин. Я удивлённо переглянулся с возникшим рядом со мной, точно по мановению волшебной палочки, Батоном. Затем вновь уставился на выходящие из леса полки настоящих чудо-богатырей: реяли на ветру флажки, сверкала чешуя доспех, блестели начищенные бляхи камзолов, а кончики штыков угрожающе сверкали на солнце, неземным светом горели синие звезды на буденовках, вздымали пыль потоптанные кирзовые сапоги.
— Илья, но ведь это… тут же мир сказки…
Губы Муромца тронула грустная улыбка.
— Многие из них… из нас уже давно стали в вашем мире былинами и легендами — сказкой ушедших поколений. А вообще, чему удивляешься, учитель, — хлопнул меня по плечу богатырь, заставив ойкнуть и уйти по щиколотку в скальный массив. — Ты же сам звал на помощь силы Земли Русской, а потом ещё добавил… — он кивнул в сторону выходящего из леса и выстраивающегося в шеренги войска.
Батон подергал меня за штанину и, вытерев линзу подзорной трубы кончиком хвоста, протянул её мне. Я благодарственно кивнул и прильнул к окуляру. Так, эльфы, гномы, причем всех видов размеров и, судя по всему, национальностей, рыцари в сияющих доспехах, судя по юбкам и заунывным звукам цельный батальон шотландцев, черепашки… Ёпрст… Я мотнул головой, приводя в сознание нервно хихикающие чувство реальности и посмотрел вверх в надежде увидеть мужика в красных трусах поверх синего комбинезона, но вместо этого над головой с ревом пронесся космический корабль, заложил вираж и, блеснув буквами «SR1» на борту, унесся ввысь.
— Господа, может хватит прохлаждаться, времени у нас не так чтобы много.
Мы с Ильей дружно обернулись. Белобрысый небритый мужик в поношенном плаще, приветственно кивнул, щелкнул зажигалкой и, затянувшись сигаретой, добавил:
— Пора бы уже надрать пару задниц, а не заниматься пустой болтологией.
— И то верно, — согласился с белобрысым Илья. — Идёмте, Ярослав Батькович, обсудим дальнейшие действия.
Мы вернулись в наш небольшой лагерь, где всё еще горел костер, а Скрипач продолжал усердно полировать свою секиру не сводя глаз с появившейся буквально в десятке метров от нашего бивака землянки. Да, да обычная такая землянка с крышей в три наката, из хорошего такого кругляка, маскированная дерном и криво воткнутой сверху подзавявшей березкой (ага, вырытая прямо в скальной породе, за ночь, у нас под боком… хотя за какую ночь, когда я уходил ничего подобного тут не было и вот… здравствуйте). Илья даже бровью не повел, объяснять, впрочем, тоже ничего не стал, а лишь жестом пригласил нас внутрь.