Внутри было накурено и стоял непередаваемый запах, наполнивший мои глаза слезами радости от нахлынувших воспоминаний об армейской молодости и «родной казарме» после марш-броска. Я невольно задержал дыхание, отметив висевший в углу топор, а Батон, несколько позеленел мордой, но уже через мгновение втискивал её в противогаз, по скорости явно укладываясь даже в самые строгие нормативы. Закончив со своим облачением, он протянул мне подсумок, но я отверг данное предложение, ибо мы полудраконы-диназебры птицы гордые и просто так какими-то запахами нас не возьмешь, а то что лицом сине-зеленые, так это окрас такой. А так все нормально, обычный запах, русский такой, мужицкий дух, я бы сказал, от которого волосы на груди курчавятся, а в носу стоят дыбом.
— Ярослав Сергеевич, батенька, что ж вы стоите у входа как не родной, проходите давайте, проходите.
Сухенький старичок в старинной военной форме, ухватил меня за рукав курки и буквально увлек за собой внутрь землянки к стоящему посередине довольно большому, но несколько кривосколоченному столу. Все собравшиеся вокруг него дружно обернулись и немного потеснились, пропуская нас с фельдмаршалом к столу на котором, как оказалось, была расстелена карта местности.
— Вы, Василий Иванович, продолжайте, продолжайте, — сказал старичок, окидывая карту внимательным прищуром.
— Как скажете, Александр Васильевич, — начдив подкрутил правый ус и взяв из казанка очередную картошку, установил её на карту. — Вот тут небольшой холм, думаю разумно поставить там товарища Янека на его «Рыжем», пусть прикроет гномью когорту, а то дюже меня стоящие там гоблины беспокоят, странные они, трубы за спиной какие-то таскают.
— Сделаем всё в лучшем виде, — стоящий у края стола молоденький танкист вскинул раскрытую ладонь к шлемофону. — Разрешите, выполнять.
— Выполняйте, — кивнул начдив и снова полез рукой в чугунок, на этот раз поместив картошку справа от довольно неплохо воссозданного замка (к тому же воссозданного в объеме, хотя тут вся карта была в объеме и даже отображала движение войск). — А это ваша позиция, товарищ Муромец. Там как раз ордынцы стоят. Враг вам знакомый, хотя их и усилили какими-то рыцарями в черных доспехах.
— Да хоть в золотых с продрисью, — буркнул богатырь. — Сейчас Алешка с Добрыней подъедут и выдвинемся.
— А от воздушных супостатов кто нас прикроет? — живо поинтересовался фельдмаршал. — Уж больно грозно эти ящерицы крылатые выглядят, да и других тварей не божьих в небе хватает, думаете Горыныч с бабушками справятся?
— Летающих тварей возьмут на себя командор и товарищ Люк.
Высокий мужчина в красно-синем бронескафандре стоявший рядом с молодым парнем, на поясе которого болталась до боли знакомая ребристая серебристая трубка, коротко кивнул.
— Всё? — старик вопросительно посмотрел на начдива.
— Ну предлагаю еще забросить диверсионную группу в составе вот этих двух товарищей…
Василий Иванович обернулся, а у меня создалось такое впечатление что где-то под потолком зажегся небольшой прожектор, высветивший очередных персонажей раскручивающегося действа. Первым с покосившейся скамьи вскочил мужик в красном гидрокостюме с двумя мечами за спиной.
— Ой, божечки, — театрально вскинул он руки к лицу скрытом за маской. — Неужели это наше первое задание. Эй, лысик, слышишь, у нас задание.
Сидевший на скамье абсолютно лысый парень в желтом комбинезоне, посмотрел на него равнодушным взглядом и коротко угукнул.
— Так пошли скорей, скорей, нас ждут великие дела! — «красный» схватил лысого за руку и утянул того за собой к выходу из землянки. — Вперед, на подвиг!
— До свидания, — донеслось прощально-равнодушное из-за хлопнувшей двери.
— Хорошие ребята, настоящие чудо-богатыри, — сказал фельдмаршал, проводив их добрым прищуром своих глаз. — Но боюсь могут наломать дров, охальники, ох, ведь могут. Пригляд за ними нужен, Василий Иванович, и наставление мудрое.
— Согласен с вами, Александр Васильевич, кого предлагаете?
— Так батеньку нашего Гасана Абдурахмановича. Надеюсь, не возражаете?
Снова невидимый прожектор зашарил по землянке высветив сидящего в дальнем углу по-турецки мужчину в цветастой чалме, по мне так очень похожего на одного известного фокусника зачем-то обзаведшегося длинной, но довольно жиденькой, бородой.
— О драгоценные алмазы моего сердца, — воздел к потолку руки маг. — О жемчуга глаз моих…
— Вы, товарищ джин, прекращайте этот, балаган, отвечайте чётко и по-военному, — бросил начдив, очищая очередную картошку и беря из рук Муромца вовремя протянутую солонку.