— И сильно издевались?
Лиур поморщился.
— Скорее нозили, мешались постоянно под ногами, лезли куда не нужно, — в его глазах промелькнул застарелый гнев, но он быстро взял себя в руки и даже улыбнулся. — Однако зла я на них не держу — дети.
— Ладно, с натяжкой, но предположим, — сказал я. — Тогда может просто отдашь мне свою пленницу, и мы разойдемся как в море корабли?
— Пленницу? — Властелин напустил на себя удивленный вид, но видимо заметив что-то в моем взгляде, вздёрнул вверх правую бровь и брезгливо бросил: — Эту что ли?
Ленивый взмах рукой и позади меня взметнулся небольшой вихрь, который, опав, оставил вместо себя распластанную на полу женскую фигуру с растрепанными рыжими волосами. И откуда только взялись силы. Я одним рывком оказался рядом с лежащей, осторожно перевернув на спину и, приподняв с пола, откинул с глаз спутанные волосы: изможденное бледное лицо, перечеркнутое тремя всё ещё кровящими полосами, тяжелое дыхание, рваная в клочья одежда.
— Ирен?
Веки девушки дрогнули и на меня уставился неожиданно ясный взгляд бездонно-зеленых глаз, а её рука взметнулась вверх, скользнула пальцами по моей покрытой чешуёй щеке, и обессиленно упала назад.
— Яр….
Я замер в замешательстве, смотря на обессиленную техномагичку, пытаясь понять, что вообще происходит, одновременно ощущая как холодная злоба начинает заполнять всю мою суть.
— Что это значит, Гейлар⁉- выдавил я, осторожно опуская девушку обратно на пол и поднимаясь на ноги. — Почему здесь Ирен⁉ Где Эльфира⁉
— Ты же спросил меня про пленницу — вот она, другой у меня для тебя нет, — ответил маг, ехидно улыбаясь.
— Издеваешься⁉
Я шагнул вперед и стража по обе стороны от трона тут же вскинула своё оружие, а на моей груди заплясали зеленые точки. Да пофиг! Я злобно оскалился, рыкнул и наклонился вперед, готовясь к своему финальному рывку (мой внутренний боевой хомячок уже во всю рвал тельняшку на груди и похмельно орал: «Это есть наш последний и решительный…!»), но мелодичный и до боли знакомый голос, шедший как казалось отовсюду, заставил меня остановиться.
— Ты стал очень вспыльчивым, дорогой.
— Эльфира? — я выпрямился, оглядываясь, затем угрюмо посмотрел на внимательно разглядывающего свои ногти Властелина. — Очередные твои шуточки?
Тот окинул меня скучающим взглядом, молча повел руками в стороны, и отрицательно мотнул головой.
— И что ты нашел в этой девке?
Голос драконши зазвучал откуда-то из-за спину, заставив меня резко обернуться — никого. Вот ведь… но голос точно Эльфиры и она явно где-то рядом, ибо вязкий аромат её любимых духов возник вместе с ним.
— Да что тут вообще такое происходит⁉ Эл, выходи, хватит в прятки играть, давай нормально поговорим! — крикнул я, вертя головой.
— Хочешь поговорит? Хорошо…
В углах зала за троном сгустилась темнота, а пол вздрогнул, словно от приземления огромного тела, на миг тьма приняла очертания огромного дракона и тут же опала вниз белесым туманом, из которого навстречу мне ступила стройная женская фигура облаченная в отливающее золотом зелёное платье словно состоящее из мелких кольчужных колечек. Водопад рыжих волос, горящие янтарем и немного раскосые глаза, точеные черты лица, изящный изгиб талии… Та, что лежала у моих ног, супротив неё была всего лишь худосочной тенью, отблеском настоящего величия, что стоял передо мной во всей своей грозной нечеловеческой красоте. Как и в первы день нашей встречи мое сердце сбилось с ритма, а душа захотела подвигов «во имя и во славу». Я даже шагнул вперед…
— Яр….
Едва слышные слова как холодный душ. Я замер, неожиданно ощутив странную душевную пустоту, а части пазла в голове со щелчками стали вставать на свои места: случайно оброненные слова, недомолвки, нельзя, не езди, не встречайся, слежка, враг постоянно знал, где я нахожусь, странные видения. Щелк-щелк-щелк… Академия подверглась атаке непонятного врага, драконы не смогли её защитить, хранители тоже, среди нападавших были драконы… Щелк-щелк-щелк…
— Ты не пара моей дочери, всего лишь человек, генный ресурс, — в глазах отца Эл полное равнодушие и презрение…
Щелк-щелк-щелк…
— Эльфира, ты меня ведь правда любишь?
— Ты мой… только мой… — её щека елозит по моей, дыхание тяжело, а тело дрожит от желания. — Мой… все неважно… главное мой.